Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.2

«Если наше изучение богословия не идет далее «академического, говорил владыка, то мы еще не подошли к самой теме о богословии. Ибо богословие, по словам св. Григория Богослова, не познание о Боге, но знание Самого Бога».

И св. Макарий Египетский говорит, что богословие есть Богопознание. Отсюда надо не только изучать, что другие говорили о Боге, но самым живым опытом убедиться, что Он есть. Для этого надо испытать опыт Богообщения…

Св. Макарий Египетский учит, что Богообщение или встреча с Богом души происходит на 12–ой ступени (то есть, на предельной ступени), дальше ступить нельзя, это смерть и вечная жизнь. Это за пределами мысли, за пределами самообладания. Человек теряет себя, «в теле он или вне тела» (св. апостол Павел). Состояние этого Богообщения на 12–ой ступени неописуемо. Но это бывает мгновение, иначе человек умрет. Бог «отходит», человек на 11–ой ступени, это ступень веры. Он «вошел в себя», осознал себя так, что может передать другим опыт Богообщения, он сам пережил, прочувствовал не по словам других, но лично., опытно. А как это было? Не знает. Да и знать–то невозможно. Но это было, непременно было, как созерцание, вдохновение, переживание. Пример: пророк Моисей.

Гора Синай колеблется, трясется. Народ у подножия в великом страхе. Моисей входит во мрак вихря облака. «Священный мрак». Пока он находится вне облака, Оно для него является тьмой. Когда же он входит в него, Оно осиявает его светом. Мрак этот Божественный, существенный, полон глубокой тайны, непостижимости…

Мы говорим, что в воплощении открывается Бог. Мы Его видим на руках Богоматери, видим ходящим по Иудее и проч. Но тайна Бога в воплощении еще глубже, еще бездоннее, еще непостижимее…

«Дай Бог, чтобы нам быть богословами живого религиозного опыта, богословами, познавшими Бога» [27] Митроп. Антоний (Блюм). Лекция об опытном богопознании. МДА, 1966 (в сокращении).

Каждый раз, когда соприкасаешься со школьным миром, всегда с невольным благоговением помышляешь о той таинственной стороне святого дела воспитания, по которой из взаимодействия близких духовных отношений между воспитателями и студентами совершается возрастание, созидание души человека по началам Царствия Божия, то, что мы называем воспитанием.

Каким образом происходит развитие и рост души человека, как посеваемые в ней семена истины, света и добра усвояются ею, как совершают ее перерождение, словом, как воспитывают ее, этого мы не знаем. Сам Господь в Своем святом учении открыл нам только часть этой таинственной завесы, которая скрывает от нашего наблюдательного взора внутреннюю жизнь человека (Мк. 4,27).

Воспитателя Он уподобляет сеятеля, учение семени, душу человека почве, в которую падает это семя, но относительно самого развития и роста этих семян в душевной жизни человека говорит только, что все это совершается по неведомым для нас законам Божиим. Свет и истина, добро и правда творят свое зиждительное дело в душе человека и приносят плод Царствия Божия подобно тому, как семя, брошенное в землю, производит сначала зеленый росток, а потом и колос.

«Царствие Божие, говорит Господь, подобно тому, как если человек бросит себя в землю. И спит и встает ночью и днем, и как семя восходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, а потом колос, потом полное зерно в колосе. Когда же созревает плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва» (Мк. 4,269).

Итак, мы не знаем того существенного, как земля совершает свое жизнепроизводительное действие. Но не зная этого существенного, мы, тем не менее, хорошо знаем те условия, без которых природа не может обнаружить своих творческих сил. Для успешного произрастания семени, брошенного в землю, необходимы влага, почва, свет и тепло. Источником же этого жизнетворного действия природы служит светлое теплое солнышко.

То же самое нужно сказать и о деле воспитания, о деле перерождения души человека по началам Царствия Божия. Существенного и здесь мы не знаем, а условия успешного развития души нам известны. Тут также нужны своего рода влага, почва, свет и тепло. Эта влага есть благодать Божия, почва сердце человека, свет есть свет Христов, тепло есть теплота евангельских отношений. Есть здесь, в этом нравственном миропорядке и солнце лучезарное источник света и истинной жизни. Солнце есть Христос Господь наш. Когда это Солнце освещает и проникает взаимные отношения воспитателей и учащихся, тогда устанавливается между ними тот таинственный союз, который жизнетворною радостью объемлет сердца их и делает плодоносным святое дело воспитания. Семена света и добра, согреваемые любовью Христовой, успешно совершают тогда свое незримое творческое дело в юношеских душах, перерождая, пересозидая, перевоспитывая их по духу Христову. Без Христа же не бывает успеха ни в каком святом деле. Где Христа нет, там нет и истинной жизнетворной радости и никакого роста и развития. Что же касается воспитания юношей в духе церковности, в духе христианского пастырства, то здесь важность и ценность света Христова самоочевидна и вряд ли требует доказательств. Только со Христом и во Христе может совершаться истинное воспитание, и труд воспитателей и воспитанников даст должные желанные плоды.

Говоря о таинственной стороне воспитания, следует сказать и о том, что воспитание есть большое искусство.

Воспитание есть искусство сложное, благородное, святое. Оно связано с особыми трудностями и осложнениями, взаимодоверием или наоборот (взаимонедоверием).

Воспитатель и воспитанник два объекта этого дела. Действенность воспитания решается, прежде всего, вопросом доверия воспитателя к воспитаннику и наоборот. Требуется особое искусство со стороны преподавателя, чтобы найти ключ к сердцу ученика. Можно с уверенностью сказать, что все искусство воспитания может еще заключаться в верности воспитателя своему долгу и любви к истине и людям. Из этих положений вытекает правильная направленность в воспитании, ревность апостольская, изыскивающая нужные пути и средства для доступа к сердцу воспитанника. Истинное воспитание есть, действительно, большое искусство, требующее от воспитателя полного самоотвержения, пламенной ревности к правде Божией и верности своему долгу. И в конце всего этого вопрос воспитания решает опять взаимное доверие и любовь. Без истинного доверия и любви к воспитаннику не в силах помочь никакое искусство, никакая умелая тактика или дипломатика и, тем более, административные меры.

Таким образом, успех воспитания зависит от правильной его постановки. Искусство воспитания (его действенность) кроется во взаимном доверии и взаимной любви воспитателя к воспитаннику и наоборот. Доверие же и любовь рождают общность идеи тружеников школы.