Прот.Виктор Гурьев - Пролог в поучениях

Про преподобного Герасима, иже на Иордане, в житии его сказано, что он, сохранив в себе образ и подобие Божии, стал и зверями обладать. Так, однажды, пришел к нему огромный лев и стал ухаживать за монастырским ослом, который доставлял в обитель воду, Лев пас его и приводил и отводил его в монастырь и из монастыря… Однажды, когда, утомленный зноем, лев заснул, в это время проезжавшее мимо Сарацины — купцы увели осла и скрылись. Проснувшись, лев, рыкая от горя, стал искать осла, но конечно безуспешно. Слуга преподобного, увидев льва возвращавшегося одиноким, сказал преподобному, что осла растерзал лев. Старец в наказание заставил животное доставлять воду уже на всю братию, и лев смиренно повиновался. Однажды, когда он, навьюченный водою, возвращался в монастырь, он увидел возвращавшихся купцов-Сарацин и с ними, привязанного к верблюдам, украденного осла. Сарацины, увидев льва, в ужасе разбежались, а лев в ослом невредимыми возвратились в обитель. Преподобный, увидев странное зрелище, тихо улыбнулся и сказал одному из своих учеников: "за что мы напрасно наказывали льва? Отпусти его, пусть идет, куда хочет". Лев ушел в знакомые ему дебри, но однажды в неделю обязательно приходил к старцу, чтобы приласкаться к нему. Но как всему на свете бывает конец, так наступила кончина и для преподобного, и он умер. Когда лев в это время прибежал в монастырь, то стал искать своего благодетеля и, не нашедши, громко начал реветь. Чтобы утешить, братия привели его к могиле преподобного, и он на ней, испустив жалобное рыкание, кончил свою жизнь. Так, заключает сказание, Бог прославляет Того славящих и по образу и по подобно Его живущих.

А мы от себя скажем: так чистый сердцем человек, восставивший в себе образ и подобие Божие, подлинно на аспида и василиска наступит и поперет льва и змия (Псал. 90, 13) потому, что он всегда с Богом, и Бог с ним; да не только поперет льва и змия, но не убоится и более страшного зла. Аще и пойду посреде сени смертные, не убоюся зла, яко Ты со мною еси , говорит Давид. Потщимся, братие, святою жизнью стяжать чистое сердце и ею же восстановить в себе и утраченный нами образ Божий. Тогда, конечно, между прочим, возвратим и потерянное нами владычество и над рыбами морскими, и над зверями, и над птицами небесными, и над всяким скотом, и над всею землею (Быт. 1, 28). Аминь.

(Из слов св. Иоанна Златоуста о глаголющих, яко невозможно спастися в мире)

Хорошо там, где нас нет, — говорит одна из народных пословиц в обличение недовольных своим положением. К прискорбию, ничто так не распространено между нами, как это недовольство. Нам кажется, что, перемени мы место, мы сделались бы несравненно счастливее; изменись наше житье-бытье, как бы хотелось нам, мы бы стали не в пример лучше, богобоязненнее, святее. Но так ли на самом деле? Подлинно ли бы мы изменились к лучшему, если бы сбылись наши мечты? Подлинно ли стали бы, богобоязненнее, святее. Едва ли. Но впрочем, пусть скажет нам об этом св. Златоуст.

"Не спасет, — говорит он, — место нас, если не творим волю Божию. Нет пользы ни от честного сана, ни от святого места тому, кто не исполняет заповедей Божиих. Какой сан может быть выше того, каким был почтен Адам до своего грехопадения? И какое место лучше рая, из которого он изгнан был? Что, наоборот, укоризненнее гноища, на котором сидел Иов? И, однако, и на оном он соблюл заповеди Божии и с оного переселился в рай. Саул жил в великолепии царском и погиб, а Лот — с беззаконными содомлянами, и получил венец. И если кто говорит, что невозможно спастись в ларе с женою и детьми, тот льстит своему самомнению. Бог везде принимает нас, если исполняем заповеди Его, а место никого не спасет, ни осудит: одни дела осуждают или спасают".

Слышите ли, братья? Одни дела осуждают нас или спасают! А кто же нам поручится, что на новом месте мы худые дела бросим, а за добрые примемся? Вы конечно согласитесь, что ведь и на новое место злая воля наша пойдет за нами, страсти также, и дьявол тоже не отстанет. Как же теперь утверждать, что на новом месте мы непременно сделаемся лучше? Скажете: мы постараемся переломить себя, отбросить все худое. Но ведь это сделать никто вам не мешает и сейчас. Скажете: здесь люди нехороши, люди мешают. Что же, а на новом месте, вы думаете, Ангелы что ли с вами будут? Ах, братья, братья, в сотый раз мне приходится напоминать вам, что люди — везде люди, не Ангелы! Так и опять заключу слово, как и начал, вашей же пословицею: ищите счастья и спасения не в сели, а в самих себе. Аминь.

(Из слова о затворнице, емуже откры Бог о приемлющих дары)

Довольно, братья, есть между нами людей праздных, привыкших жить на чужой счет. Найдет человек какого-нибудь добряка, подделается к нему и начинает пользоваться его благодеяниями, нисколько не думая ни о своей обязанности в отношении к своему благодетелю, ни о том, что при силах и здоровье жить в праздности и за чужой счет весьма грешно. Но о последнем мы погодим судить; а спросим упомянутых празднолюбцев вот о чем: за житье на средства ближних должны ли они нести какую-нибудь обязанность в отношении к ним или нет? Должны помнить о какой-либо ответственности пред Богом или тоже нет? Так как удовлетворительного ответа на приведенные вопросы от упомянутых людей ждать трудно, то мы сами постараемся решить вопросы и дать урок празднолюбцам и тунеядцам на время будущее.

В одном монастыре жил затворник, служивший в духовной жизни образцом для других, и между прочим поставивший себе за правило никогда ничего не принимать от кого бы то ни было. Но вот однажды явился в монастырь старейшина города с милостынею и, раздав каждому монаху по сребренику, стал умолять и упомянутого затворника, чтобы он принял от него златницу. Старец побоялся оскорбить высокого гостя и подаяние взял. Старейшина затем ушел, а затворник, пропев каноны и прочитав положенные молитвы, лег по обычаю на рогоже, чтобы немного уснуть. Что же? Вот он почувствовал себя как бы в восторге и увидел себя стоящим на поле, которое все было покрыто дурною травою. Тут явились и монахи монастыря, в котором он жил, а вместе с ними и грозный юноша, который стал приказывать им, чтобы они все жали терние. Потом приступил и к нему самому и сказал: "опояшься и жни худую траву". Затворник стал отговариваться. Тогда юноша продолжал: "не имеешь права уклоняться, ибо нанялся с твоими монахами, взявши деньги у бывшего у вас вчера старейшины. Итак, приступи и жни". В это время затворник проснулся и тотчас понял смысл видения. Он пригласил к себе давшего ему милостыню и стал умолять, чтобы он взял назад свое подаяние. Когда же тот отговаривался, старец сказал: "не хочу чужие грехи принимать, ибо и своих у меня множество!" И с этими словами выбросил подаяние и затворил окно своей келии.