Виктор Рымарев - Пролог

© Виктор Рымарев, 2021

ISBN 978-5-0053-1700-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Много времени прошло, много воды утекло в небольшой русской речке Кашинке, я давно на пенсии и всё чаще и чаще задумываюсь о том, что ждёт меня там ?

Как там встретят меня? Что скажу в своё оправдание? Имею ли я право на прощение?

Самое тяжёлое – это ночи. Днём легче. Суета, заботы, внуки. Время летит, и, кажется, ничто не остановит его.

Но наступает ночь. Я послушно укладываюсь в кровать и под тихое посапывание жены привычно утыкаюсь взглядом в потолок. И время останавливается. Вопреки всем физическим законам.

И я вновь оказываюсь в старинном русском городке, вновь брожу по его улочкам и переулкам мимо древних церквей и монастырей (один из них начал было восстанавливать популярный радиоведущий, но погиб в автокатастрофе).

Мне бы съездить в Кашин, зайти в одну из этих церквей, поставить свечку, помолиться. Покаяться.

Но…

Нет мне прощения.

29 июля 1975 года. Вторник. Калинин.

– Заканчивается посадка на автобус до Кашина с отправлением в семь часов пятьдесят пять минут. Повторяем…

Когда она началась, интересно знать? Я торчу на вокзале не менее сорока минут. Неужели прослушал? Я взглянул на часы: ого, 7.54!

Поспешно свернул газету, засунул в «дипломат» и, взяв его в одну руку, а огромный кожаный чемодан в другую, начал проталкиваться к выходу через единственную открытую дверь.

Возле автобуса, новенького «Икаруса», было пусто. Лишь шофёр, молодой парень в форменной куртке, закрывал багажное отделение. Он никак не отреагировал на мой красноречиво протянутый вперёд чемодан и, без всякой надобности пнув каблуком прекрасно накачанное колесо, молча полез в кабину.

Удивляться нечему. Ему явно не по нутру мой супермодный наряд. Это ясно читалось в презрительном взгляде, которым парень удостоил меня с высоты своего шофёрского величия, давая понять, чтобы я поторапливался: у него график и недосуг тратить драгоценное время на всяких там…

Поднимаясь по ступенькам в автобус, я заглянул парню в глаза. Вот ещё одного врага нажил. Надеюсь, не более чем на время поездки.

Не нравилось мне всё это. И больше всего я сам. Длинный напыщенный павлин с казёнными перьями в распущенном хвосте. А как бестолково начался день! Чуть не прозевал автобус, затем шофёр со своим ущемлённым самолюбием, и, в результате, тащись с чемоданищем через забитый салон, ищи своё законное место, которое, как сам того пожелал, где-то в самом конце автобуса.

Спотыкаясь о портфели и сумки, задевая чемоданом сидящих в креслах пассажиров, я уныло брёл по узкому проходу, ежесекундно готовясь услышать дружеский оклик какого-нибудь «приятеля», который, по закону подлости, непременно должен отыскаться в проклятом автобусе.

Тогда всему конец.

И ничего нельзя поделать. Поезда в Кашин из Калинина не ходят. Машину отбросили сразу: «Городок у нас маленький». Оставался автобус.

Я сделал всё, что было возможно сделать в данной ситуации: билет взял в конец салона, чуть свет притащился на автовокзал и даже нарядился соответственно.

И всё насмарку. Как я прозевал начало посадки?

Я боялся оторвать взгляд от чемодана, всем телом ощущая любопытные взгляды пассажиров.

Вот сейчас, сейчас раздастся ликующий вопль:

– Вадим! Какими судьбами?!

И, обращаясь к соседу (соседке):

– Теперь ехать не страшно: моя милиция меня бережёт!

Или ещё что-либо в подобном духе. Обязательно с намёком на мою профессию.

Ну, скажу я олуху царя небесного, что я вовсе не Вадим Красноталов: тридцати двух лет, женат, двое детей, а Владимир Николаевич Лебедев: двадцать пять лет, холост, молодой специалист, следующий по распределению в город Кашин на завод электроаппаратуры.

Кого убедишь моей «песней», предъяви я даже паспорт, диплом и направление? Злодей, конечно, извинится и даже ручку к груди приложит, но со своим соседом (соседкой) соответствующей мыслишкой поделится.

«А городок у нас маленький».

Эх, Нароков, Нароков, не вышел из тебя Шерлок Холмс, даже Анискин не получился. Хоть и мал твой городок и знаешь ты в нём каждую собаку.

Но, кажется, обошлось. Я благополучно добрался до указанного в билете места и кое-как пристроил вещи. Строго говоря, моё место у окна было занято, но там сидела такая молоденькая и такая хорошенькая девушка (студентка КПИ, судя по стройотрядовской форме), что у меня не хватило наглости согнать её оттуда.

Тем более, соседка, похоже, была не в духе. Не часто доводилось мне видеть у столь прелестных и юных созданий столь мрачного личика. Она демонстративно отвернулась от меня и прилипла к оконному стеклу. Что и говорить, там было на что посмотреть: облупленный пивной ларёк с полупьяными мужиками вокруг.

Интересно, чем я ей не угодил? Калининская она или кашинская?

Может быть, её знакомая или подруга. «Городок у нас маленький». Но бог с ней, с девушкой. Пора окончательно входить в образ.

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза…

Вчера я после отпуска вышел на работу. Всякий знает, как чувствуешь себя в первый рабочий день, когда весь ещё мысленно там, на песочке под жарким южным солнышком.

Я лениво перебирал бумаги, входя понемногу в рабочий ритм, когда меня неожиданно вызвал Кузьмич.

Он был в кабинете не один. Рядом с ним сидел Нароков – начальник ОВД кашинского горрайисполкома.

– Как дела, отпускник? – приветливо пробасил Кузьмич, окидывая меня придирчивым взглядом цепких серых глаз.

– Нормально, – ответил я, пожимая протянутые немозолистые руки.

– Хорошо, просто замечательно, что у тебя всё нормально. Ты присаживайся, разговор будет долгий. Вот сюда, поближе к столу, чтобы мы с Петром Ильичём лучше видели тебя.

Чего на меня смотреть? Что я, переходящий вымпел? Неужели не надоел за столько-то лет совместной работы? Тем не менее, я опустился на указанное место под яркий свет настольной лампы. Как на допросе.

– Ну, – усмехнулся Кузьмич, – соскучился по работе? Тебе бы сейчас гору повыше да лопату побольше?

– С меня и бугорка достаточно. Больно горы у нас вонючие.

– Ха-ха-ха! – Кузьмич откинулся на спинку кресла. – Вонючие, говоришь? Верно. Ещё как воняют. Как там Маяковский говорил: «Ассенизаторы, партией мобилизованные». Так вроде?

Кузьмич глянул на молчаливого Нарокова. Тот согласно боднул большой коротко стриженой головой.

– Похоже.

– Вот я и говорю: в самую точку Владимир Владимирович попал. Прямо о нас… Ну, ладно, – Кузьмич посерьёзнел. Вздохнул. – Как бы там ни было, а работать надо… Хорошо выглядишь, – сделал он резкий поворот в разговоре. – Посвежел. Загорел. Лет двадцать пять, больше не дашь. Как считаешь, Пётр Ильич?