Дмитрий Щедровицкий - Беседы о Книге Иова

Мы читаем здесь также, что ястреб направляет полет свой «на полдень» («полдень» – это юг), т. е. он, как и вообще птицы, ориентируется по сторонам света без всякого компаса! А перелетные птицы, которые путешествуют из северных стран в южные и обратно, прекрасно находят путь через огромные пространства. Кто же вложил такую мудрость в птицу, чтобы она могла правильно ориентироваться – возможно, по звездам или же улавливая магнитные либо иные излучения, помогающие в полете? Это мог сделать только Тот, Кто создал саму птицу.

По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое? (Иов. 39, 27)

А по чьему же слову, т. е. повелению, это на самом деле происходит? Конечно, имеется в виду всемогущее Слово Творца, создавшее эту птицу и заложившее в нее особые силы и способности. Ведь орел, как и некоторые другие скальные птицы, не боится обрывов и острых утесов, он устраивает свое жилище в самых опасных, с точки зрения других существ, местах! На высоких скалах, где очень мало приспособленного для обитания места, орел создает гнездо и, не боясь, что птенцы упадут и разобьются, именно там их выводит. Как же могло развиться в процессе эволюции подобное свойство? —

Он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных;

Оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко. (Иов. 39, 28-29)

Действительно, взор орла проникает гораздо дальше, чем у большинства других животных. Орел наделен способностью не только издалека высматривать добычу, но и находить путь, пролетая большие пространства – «далеко»...

... Птенцы его пьют кровь, и где труп, там и он. (Иов. 39, 30)

Птенцы орла действительно питаются кровью. Но что же отсюда следует? То, что орел был создан одновременно с другими теплокровными существами, – без них он не может выжить. Здесь подчеркивается и единство всей биосферы Земли, и взаимная соотнесенность всех тварей, что указывает на единство Творца.

И еще одно очень важное положение: «... где труп, там и он». А для чего, собственно, в орлов, в этих больших хищных птиц, живущих охотой, вложено еще и желание есть мертвечину? Какую роль они при этом играют? Конечно же, роль санитаров природы. Итак, слова, обращенные свыше к Иову, подчеркивают славу Создателя, постоянно проявляющуюся в целесообразности всего сотворенного, в той гармонии, которая непостижимо слагается из, казалось бы, взаимно дисгармоничных частей универсума.

А далее речь Всемогущего как вершину всего животного мира описывает двух трудновообразимых в наше время животных. Одно из них называется «бегемот» (оно, однако, нисколько не идентично тому бегемоту, которого мы знаем) – это какое-то огромное, живущее на горах животное, наводящее ужас. Второе же, еще более страшное, называется «левиафан». Оба они приводят в дрожь и трепет всякого, кто с ними встречается. Вначале описывается «бегемот»:

Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол... (Иов. 40, 10)

Следовательно, это гигантское травоядное животное, в то время еще существовавшее (указание «вот» говорит о возможности непосредственного наблюдения). Если по-древнееврейски ???? <���бэгема?> – просто крупное травоядное, часто крупный рогатый скот, то ????? <���бэгемо?т> – множественное число от этого слова, что может использоваться как своего рода «множественное величия» и указывать на выдающиеся размеры и прочие отличия особей данного вида.

... Вот, его сила – в чреслах его и крепость его – в мускулах чрева его... (Иов. 40, 11)

Казалось бы, такое описание еще можно в какой-то степени отнести к известному нам гиппопотаму; но дальше говорится что-то уже совершенно несообразное нашим представлениям:

... Поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены... (Иов. 40, 12)

Может ли быть у знакомого нам бегемота хвост такой величины, как ливанский кедр, т. е. многометровый? «... Поворачивает хвостом своим, как кедром...» – да это же чудовищный ящер! Видимо, отдельные представители рода динозавров еще жили во времена Иова.

... Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья;

Это – верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой... (Иов. 40, 13-14)

Станет ли Бог буквально сражаться мечом с каким-то зверем? Что же такое «Божий меч» и как он «приближается»? Бог простирает меч, чтобы покарать, сразить. Но данное существо может осилить, покарать, убить только один Создатель, никому другому подобное не под силу. И далее о «бегемоте» говорится:

... Вот, он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его. (Иов. 40, 18)

– можно представить себе, в каких количествах «бегемот» пьет воду!..

Возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром? (Иов. 40, 19)

Такое способен сделать только человек, однако в данном случае человек бессилен перед описанным здесь чудовищем.

На этом речь о бегемоте заканчивается и переходит к еще более ужасному и чудовищному существу под названием «левиафан»: ????? <���лив'йата?н> означает «извивающийся» – это, видимо, огромный змееобразный дракон, живущий, в отличие от сухопутного «бегемота», в море:

Можешь ли ты удою вытащить левиафана и веревкою схватить за язык его?.. (Иов. 40, 20)

А дальше о нем говорится:

... Будет ли он много умолять тебя и будет ли говорить с тобою кротко?.. (Иов. 40, 22)

Видимо, левиафан издавал ужасающий рев, который иронически сравнивается здесь с «кроткой» речью.

Кто может открыть верх одежды его, кто подойдет к двойным челюстям его? (Иов. 41, 5)

Вот уж поистине дракон-монстр! «Двойные челюсти» указывают на, по меньшей мере, два ряда зубов:

Кто может отворить двери лица его? Круг зубов его – ужас. (Иов. 41, 6)

«Двери лица» указывают на страшилище, у которого пасть по размеру сравнима со входом в дом.

... Крепкие щиты его – великолепие; они скреплены как бы твердою печатью... (Иов. 41, 7)

«Крепкие щиты» – это, конечно, чешуйки брони левиафана, своего рода бронтозавра.

... Один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними;

Один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.

От его чихания показывается свет; глаза у него – как ресницы зари... (Иов. 41, 8-10)

Чем подробнее описывается левиафан, тем более явным становится его сходство с «доисторическими» гигантскими ящерами.

... Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры... (Иов. 41, 11)

Таким образом, представления разных народов об огнедышащих драконах и змеях могут восходить к воспоминаниям о единичных особях динозавров, которые уцелели после катастроф и еще встречались древним людям.

... Из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла.