Дмитрий Щедровицкий - Пророчества Книги Даниила. 597 год до н.э. - 2240 год н.э.

Кто пренебрегает словом, тот причиняет вред себе; а кто боится заповеди, тому воздается. (Прит. 13, 13)

Причем воздаяние за исполнение Первой Заповеди – «Я Господь, Бог твой.», тесно связанной со Второй Заповедью – «Да не будет у тебя других богов.» (Исх. 20, 2–6), как раз и выразилось в чуде спасения Даниила от верной смерти.

Но совсем иное воздаяние постигло тех, кто злобно ополчался на праведника, мечтая погубить его: их царь приказал бросить в тот же львиный ров —

... И они не достигли до дна рва, как львы овладели ими и сокрушили все кости их. (Дан. 6, 24)

Образ льва – весьма многогранный в Писании; в числе прочего лев означает нечестивца, подстерегающего праведника и клевещущего на него:

В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа... во всех помыслах его: «Нет Бога!»

<...>

... Уста его полны... коварства и лжи...

<...>

... Подстерегает в потаенном месте, как лев в логовище... (Пс. 9, 25–30)

Понятно, что возрастив в своих душах подобных хищных «львов», зложелатели Даниила и сами достались в пищу львам, ибо воздаяние Божье соразмерно преступлению:

Приготовили сеть ногам моим; душа моя поникла; выкопали предо мною яму, и сами упали в нее. (Пс. 56, 7)

– говорит псалмопевец. Эти слова, в самом буквальном смысле, мог бы повторить и Даниил.

... Чем же закончилась история с оговором и «казнью» Даниила? —

После того царь Дарий написал всем народам, племенам и языкам, живущим по всей земле: «Мир вам да умножится!

Мною дается повеление, чтобы во всякой области царства моего трепетали и благоговели пред Богом Данииловым, потому что Он есть Бог живый и присносущий, и царство Его несокрушимо, и владычество Его бесконечно...» (Дан. 6, 25–26)

Как мы уже говорили, подобно нескольким другим величайшим праведникам, Даниил удостоился того, чтобы его имя соединилось со святым именем Бога: Всевышний был назван «Богом Данииловым»! Ведь Даниил, подобно патриархам и другим пророкам, способствовал прославлению Создателя устами царей и целых народов.

В отличие от Навуходоносора, быстро забывшего о величии святого Бога и о чудесах, Им явленных, персидские цари имели более долгую и благодарную память. По мнению некоторых исследователей, иудейство было объявлено государственной религией Древнего Ирана, по мнению других – религией, которой цари особо покровительствовали (ср. Ездр. 1, ст. 1–4, 6, 11–12; 7, 12–26).

Дарий не только повелел всем подвластным народам «трепетать и благоговеть» перед Богом единым (т. е. почитать Его и не препятствовать поклонению Ему, – а это значит, что иудейство объявлялось верой признанной и чтимой), но и сам прославлял Всевышнего открыто, публично повествуя о Его могуществе и чудесах:

«... Он избавляет и спасает, и совершает чудеса и знамения на небе и на земле; Он избавил Даниила от силы львов». (Дан. 6, 27)

Надо думать, что именно после этих событий иудейство оказало существенное влияние на зороастризм, еще более облагородив его и приблизив его нравственные устои к библейским (а мы помним, что и раньше зороастризм обладал многими благородными признаками).

Вероятно, в это время были добавлены некоторые строфы к гимнам Авесты, напоминающие псалмы Давида и писания пророков, например такие слова от лица Ахура-Мазды, высшего божества:

Так, под воздействием благодати Божьей, происходило исправление языческих представлений при соприкосновении язычников с истинами библейской веры, так облагораживались учения персов благодаря чудесам Всевышнего.

И Даниил благоуспевал и в царствование Дария, и в царствование Кира Персидского. (Дан. 6, 28)

Как мы помним, Киаксар, провластвовав в Вавилонии два года, передал бразды правления непосредственно Киру. И все это время Даниил «благоуспевал» – был успешен как в правлении государством (Дан. 6, 2–3), так и в духовных познаниях: он получал откровения свыше и выражал их в своих великих пророчествах. Им и посвящено содержание всех последующих глав его книги.

До сих пор речь шла о тех сновидениях, которые Бог посылал вавилонскому царю, и о тех чудесах, свидетелем которых был пророк Даниил. Теперь же речь пойдет об откровениях, явленных во сне самому Даниилу и связанных с важнейшими событиями мировой истории.

В первый год Валтасара, царя Вавилонского, Даниил видел сон и пророческие видения головы своей на ложе своем. Тогда он записал этот сон, изложив сущность дела. (Дан. 7, 1)

Так начинается 7-я глава, сразу перенося нас «в прошлое» – из правления Дария в правление Валтасара. Почему нарушена хронологическая последовательность, соблюдавшаяся в предыдущих главах? Потому что с 7-й главы и до конца книги излагаются уже не события жизни пророка, а его видения и откровения. И если предыдущие чудесные видения – сны Навуходоносора и надпись на стене, явленная Валтасару, – были посылаемы другим людям (Даниил же только истолковывал их), то теперь начинаются пророчества самого Даниила, основанные на показанном свыше ему лично.

Открываются эти пророчества еще одной целостной перспективой всемирной истории (второй после сна Навуходоносора об истукане):

Начав речь, Даниил сказал: видел я в ночном видении моем, и вот четыре ветра небесных боролись на великом море. (Дан. 7, 2)

«Ветры небесные», ???? ???? <���рухе?й шэмайа?>, можно понять и как «духи небесные»: как мы уже говорили, ??? <���ру?ах> — это и «ветер», и «дух». Здесь же имеются в виду духи-народоводители, иначе называемые ангелами-покровителями различных народов. По преданию, именно к ангелам, назначенным Им для управления разными племенами, обратился Всевышний перед разделением человечества на народы-языки в эпоху возведения Вавилонской башни:

... Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. (Быт. 11, 7)

Ангелы-покровители народов упоминаются и в самой Книге Даниила. Такой ангел именуется «князем» (?? <���сар> – не отсюда ли русское «царь», через посредство хазарского языка? Вспомним, что и русские князья первоначально назывались по хазарскому образцу «каганами».).

Один из этих ангелов-князей говорит Даниилу:

... «Знаешь ли, для чего я пришел к тебе? Теперь я возвращусь, чтобы бороться с князем Персидским; а когда я выйду, то вот, придет князь Греции.