Зенон Косидовский - Сказания евангелистов

Из текста евангелия явствует, что Лука был хорошо знаком с греческой и римской литературой. Он знает литературные каноны того времени и в соответствии с ними предваряет свое произведение предисловием, в котором вкратце рассказывает об источниках и целях своего сочинения; кроме того, он, согласно обычаю, снабжает его посвящением "достопочтенному Феофилу", о котором, кстати, мы не знаем, был ли это покровитель Луки или его друг. Все это, однако, внешние черты, относящиеся к области литературной техники и этикета. Гораздо большее значение имеет для нас то, что Лука был настоящим писателем, отличающимся высокой культурой слова и литературным мастерством. Его стиль исполнен такта и достоинства, словарь очень богат, построение фразы неизменно правильно; грамматические формы тщательно подобраны; синтаксис ритмичен и естествен. Кроме того, Лука - талантливый рассказчик. Сцены из жизни Иисуса полны драматического напряжения, динамичны и пластичны, а их герои описаны столь выразительно, что навсегда остаются в памяти.

Сам же Лука считал себя прежде всего историком. Единственный из евангелистов, он попытался хронологически связать жизнь Иисуса с историей Римской империи и таким образом подкрепить свое повествование конкретными датами. Хотя, как мы убедимся позже, точность этой датировки порой весьма сомнительна, но все же нельзя отрицать известных достижений Луки в этой области. Он единственный упоминает в Новом завете о проводимой в Иудее по приказу римского прокуратора Квириния переписи населения и называет римских императоров по именам. Чтобы оценить его метод, приведем следующий пример. Глава третья начинается такой фразой: "В пятнадцатый же год правления Тиберия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне". Пятнадцатый год правления Тиберия приходится на 29 год нашей эры Понтий Пилат был прокуратором Иудеи в 26-36 годах нашей эры, Анна и Каиафа поочередно занимали посты первосвященников с 6 до 36 года нашей эры, и примерно в этот же период правили названные четвертовластники Ирод, Филипп и Лисаний. Таким образом, мы видим, как полезны эти сведения в установлении хронологии Нового завета.

Мы уже говорили о том, что евангелия довольно долго оставались безымянными и лишь позднее их приписали определенным авторам. Это, конечно, относится и к Луке. Но в данном случае это кажется странным. Мы ведь знаем, что Евангелие от Луки создано по образцу классического литературного произведения со всеми его правилами и канонами. И трудно поверить, что Лука мог пренебречь одним из основных принципов, согласно которому в каждом произведении должны быть указаны заглавие и фамилия автора, неважно - настоящая или псевдоним.

Так почему же мы не можем быть уверены, что автором евангелия был именно этот Лука, грек и врач, а главное - спутник Павла в его странствиях? Некоторые библеисты считают, что для такого сомнения дает основание анализ текста евангелия.

Прежде всего, этот анализ полностью подтвердил мнение, что автор был врачом-греком. В тексте обнаружено множество медицинских терминов, соответствующих терминологии, которой пользовались такие врачи древности, как Гиппократ, Диоскорид и Гален. Автор явно был знаком с их сочинениями так, как мог быть знаком только профессионал. Кроме того, без труда удалось установить, что евангелие написал грек, адресуясь к читателям неевреям. Вот один из доводов в подтверждение этого тезиса: в других евангелиях используются арамейские термины, понятные только евреям. Лука отдавал себе отчет в том, что их следует заменить соответствующими греческими терминами, чтобы они стали понятны для читателей нееврейского происхождения.

Лука, как это следует из предисловия, знал и использовал "описания событий", которые уже имелись в то время. Как историк, он, конечно, имел на это право, и в этом не было бы ничего дурного, если бы эти заимствования были лишь дополнениями к основному тексту. Дело, однако, в том, что мы не можем признать его евангелие самостоятельным произведением. Это скорей типичная компиляция, компоненты которой получены почти исключительно из вторых рук. Мы уже знаем, как основательно использовал Лука Евангелие от Марка. Но он широко черпал и из других источников, имеющих скорее вторичную ценность. Один из этих источников - это упоминавшиеся уже "логии", то есть подлинные или мнимые высказывания Иисуса, распространяемые в христианских общинах его верными последователями или бродячими проповедниками. О том, насколько тщательно Лука собирал их и включал в свое повествование, говорит то, что, по подсчетам библеистов, они занимают пятую часть его книги. Наконец, Лука, как мы уже знаем, включил в свое евангелие фольклорные предания о рождении Иисуса и Иоанна Крестителя.

Итак, зависимость от чужих источников здесь просто поразительна, и именно в связи с этим возникает вопрос: действительно ли автором данного евангелия был тот самый Лука, спутник Павла? Ведь у того Луки не было необходимости в такой степени пользоваться чужими версиями, он поддерживал тесные отношения с протагонистами христианства и с другими свидетелями жизни и деятельности Христа, которые могли снабдить его сведениями из первых рук. Создается впечатление, что автор евангелия не имел таких знакомств и потому был вынужден довольствоваться чужой информацией. Новые, более глубокие филологические исследования не разрешили этих сомнений. Выяснилось, что автор, названный впоследствии Лукой, не пренебрегал и вымыслом, когда ему не хватало данных из первоисточников. В таких случаях литератор в нем брал верх над историком. Так, по крайней мере, считают некоторые исследователи. Попробуем вкратце изложить их выводы. Внимательный читатель, разумеется, заметил то странное обстоятельство, что все евангелисты дружно обходят молчанием детские, юные и зрелые годы жизни Иисуса, сосредоточивая внимание на его миссионерской деятельности, закончившейся трагическими событиями в Иерусалиме, то есть освещают события одного года или, если верить Евангелию от Иоанна, максимум трех лет. И вдруг в Евангелии от Луки появляется рассказ о том, как Иисус, будучи двенадцатилетним отроком, во время пребывания в Иерусалиме ускользнул от родителей и, встретив в храме ученых мужей, поразил их своими познаниями и умом.

Чрезвычайно странно, что остальные евангелисты ни словом не упоминают об этом столь интересном эпизоде из жизни Иисуса. А поскольку невозможно предположить, что они решили почему-то умышленно умолчать об этом, то напрашивается единственный вывод: это приключение 12-летнего Иисуса было им неизвестно. Исследователи Библии давно задавались вопросом, откуда Лука почерпнул этот эпизод, ибо даже в устной традиции ничего подобного не существовало. Наконец на след происхождения этой истории напал выдающийся английский ученый и автор полемических книг о Новом завете Хью Дж. Сконфилд. В результате кропотливых изысканий он пришел к выводу, что корни этой истории следует искать в произведениях Иосифа Флавия. В своей автобиографии под названием "Жизнь" иудейский историк похваляется тем, что уже 14-летним мальчиком он отличался выдающимся умом и эрудицией. "Когда мне было 14 лет,читаем мы в этой автобиографии,- я пользовался всеобщим уважением по причине моей любви к науке, и уважение это достигало такой степени, что самые почтенные священники и ученые города Иерусалима приходили ко мне, чтобы посоветоваться по различным правовым проблемам". Лука, бывший, как известно, человеком начитанным, несомненно знал произведения иудейского историка, которые пользовались широкой популярностью в Римской империи. Процитированный нами отрывок из автобиографии Иосифа Флавия, очевидно, навел его на мысль, что и Иисус был таким же чудо ребенком, поражающим окружающих своими познаниями и умом. Он настолько поверил в это, что не видел ничего предосудительного в том, чтобы относящееся к Флавию применить к Иисусу и таким образом частично восполнить недостаток сведений о его земной жизни.