Вадим Черный - Иисус, не знавший Христа

Неоднозначно, кого имеет в виду Даниил: «как бы Сын человеческий» едва ли относится к подобию тела, потому что Дан7:10 говорит о праведниках-судьях как вполне о людях, не употребляя «как бы».

Евангелия употребляют термин «Сын человеческий» в несвойственном ему значении, как свидетельство сверхъестественного статуса Иисуса. Бен Адам в Библии описывает именно человека, обычно как незначительное (по сравнению с Б.) существо.

Пс8:5: «То что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» Здесь наиболее характерное употребление термина: как заменитель местоимения первого лица на третье лицо, «я» на «сын человеческий». В Пс8 содржится максимально высокая оценка бен Адам – немного ниже Б. (имеется в виду, создан по образу сефирот).

Единственный случай сверхъестественного употребления бен Адам: Дан7: «вот, с облаками шел как бы Сын человеческий». То есть, кто-то («как бы»), похожий на человека. «Сын Человеческий» употреблено для понятного описания видения, аналогично тому, как написано: «престол Б.», «подножие» и т.д. Причем, Даниил подчеркивает, что здесь метафора: «как бы Сын Человеческий».

Таким образом, у Даниила не сын человеческий является сверхъестественным существом, а сверхъестественное существо похоже на (воспринимается как) человека. Даже Даниил, последняя по времени книга Библии, чей авторитет умеренно высок, не поддерживает христианской концепции Сына человеческого как божественной сущности.

Либо же следует признать, что Иисус говорил о Сыне человеческом в смысле Дан7: о будущей фигуре, не о себе. К себе как существующему в данный момент человеку (существу в форме человека) Иисус не мог применить этот термин в смысле Дан7. Иначе «как бы» Даниила указывало бы на иллюзорность тела Иисуса, что отвергается церковью (без тела, что остается от его страданий?)

Даниил описывает появление Сына человеческого именно в день Суда. Причем, ему дана власть как раз с началом Суда. Поскольку с приходом Иисуса конец дней не наступил, он никак не мог быть Сыном человеческим в смысле Даниила.

Впрочем, в сектантской литературе «Сын человеческий» иногда обозначает существо, аналогичное Дан7:13 Употребление термина Матфеем в этом смысле показывало бы, что он весьма далеко отклонился от традиционного иудаизма. Для христиан «Сын человеческий» – это именно человек, тогда как для Даниила – некто, чем-то напоминающий человека.

В псевдоэпиграфии Сын человеческий иногда походил на Мессию, возвещая наступление царства небесного. Но спекуляции иудейских сектантов, хотя и более консервативны, чем построения христиан, тоже весьма оторваны как от Писания, так и от традиции.

В традиции (например, b.Sanh98) встречается отождествление Дан7:13 с Мессией – но это скорее может быть объяснено отчаянным стремлением иудеев, которые устали ждать земного Мессию, найти его вне этого мира. Представив его эзотерической фигурой, были легче ждать его прихода в ситуации, когда любой земной лидер иудеев был бы явно подавлен.

Ранние христиане понимали этот термин именно в смысле Дан7. Это и не удивительно: ведь, например, Павел постоянно описывает Иисуса как мифическую, сверхъестественную фигуру неопределенного прошлого. Только когда история Иисуса обросла фактами, реалистичными описаниями, когда появились Евангелия, тогда христиане стали воспринимать Иисуса и как человека. Термин «Сын человеческий» показался подходящим и для такого прочтения. В итоге, в употреблении термина явно прослеживается несколько слоев. В христианских текстах это не однородный термин с определенным значением, но своего рода омоним.

Дан7:13-14 также противоречит христианским концепциям богочеловека и изначальном наличии власти у Иисуса. У Даниила «как бы Сын человеческий» получает их только в день Суда, даже не после воскрешения.

В любом случае, использование фигуры Дан7:13 в Евангелиях совсем не к месту. И у Даниила, и в псевдоэпиграфии пришествие Сына человеческого связывалось не с обращением Израиля к Б. или победами (что было бы следствием прихода Мессии), но с концом дней, Судом. Иисус не только не принес Суда, но, видимо, проповедовал его приближение. То есть, конец дней заведомо был бы событием, отличным от прихода Иисуса (по крайней мере, первого пришествия, описываемого в Евангелиях). И тогда Дан7:13 описывает не Иисуса (ведь до Суда у Сына человеческого не было власти).

«Сын человеческий» – арамейская формулировка, на иврите – «человек», «человеческое существо». Аналогичные обороты встречаются в Писании в других местах, обозначая «смертный», например, в Иез8:5. Современных знаний о лингвистике того периода того периода недостаточно для оценки этого факта. По обычным представлениям, первый арамейский перевод Библии появился во 2в. Однако считается, что сектанты располагали арамейским текстом Даниила и до этого времени. Основной довод в пользу этого мнения – обнаружение свитков Даниила в Кумране, которые потребовалось датировать не позднее 1в. для соответствия традиционной хронологии Кумрана. Использование арамейского текста может свидетельствовать о связи христиан с ессенами.

Отметим несовместимость фигур Сына человеческого и Страдающего раба. Страдать может только человек. Даже если речь идет не о физическом страдании, то можно уверенно сделать вывод, что описывается человек с обычной душой, а не инкарнация духа. Последняя, естественно предполагать, не может страдать от людей.

Другое подтверждение земной сущности – в Ис53:12: «Посему Я дам ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу…» Однозначное описание человека, а не инкарнации, для которой это была бы награда сомнительной ценности.

Итак, в образе Иисуса ошибочно смешаны человек («Страдающий раб») и сверхъестественная фигура («Сын человеческий»).

Конечно, этим разнообразие подходов не ограничивается. Например, Павел в 2Кор4:4 объявляет Иисуса образом Б. Похоже, он имел в виду что-то вроде Славы Б., или иной эманации. Если вспомнить Быт1:26 («сотворим человека по образу Нашему»), то Павел мог считать Иисуса создателем мира или, по меньшей мере, людей. Похоже, Павел вообще не был знаком с иудейской традицией, в которой образом Б. устойчиво назывался человек.

Что касается Мессии, то этот образ виден только в описании рождения Иисуса и въезда в Иерусалим. Причем, здесь полная эклектика.

Генеалогия Иисуса (от Иуды) и торжественный въезд в Иерусалим напоминают военного Мессию. Учитывая явную фальсификацию генеалогии, обстоятельств рождения, и последствия посещения Иерусалима, ничего ожидаемого от военного Мессии у Иисуса обнаружить не удается.