НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ - ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Подобнаго рода аскетизмъ встрѣчается въ исторіи съ глубокихъ языческихъ временъ. Такъ, индійскіе аскеты еще въ древнюю эпоху извѣстны были тѣмъ, что они лежали или на голой землѣ или прямо на камнѣ безъ всякой одежды, кромѣ того покрова, какой у нихъ состоялъ изъ клочка древесной коры или какой-нибудь шкурки; эти лица назывались гимнософистами. Нагимъ былъ извѣстный циникъ Діогенъ въ своей бочкѣ. Нагими ходятъ нѣкоторые дервиши ислама. Вполнѣ нагими ходили отшельники такъ называемой Скитской пустыни въ Египтѣ; при взглядѣ на нихъ преподобный Макарій Египетскій вынесъ для себя то назиданіе, что при всей суровости своей жизни, онъ еще не дошелъ до той степени въ самолишеніяхъ, до какой дошли эти отшельники. Подобное же повѣствуется объ одной монашеской сектѣ „пасущихся", жившей въ Месопотаміи. Въ христіанской церкви съ глубокихъ временъ раздаются сильные и непрестающіе голоса, ратующіе за возможную простоту, безпритязательность въ одеждѣ. Климентъ Александрійскій предостерегаетъ отъ пестрыхъ и цвѣтныхъ одеждъ, какъ соблазнительныхъ, ласкающихъ взоръ. Тертулліанъ говоритъ о внѣшнихъ украшеніяхъ, въ особенности женщинъ, святый Іоаннъ Златоустъ извѣстенъ своими обличеніями по части одеждъ. Совѣты великихъ мужей христіанской древности принимались во вниманіе, и нѣкоторые изъ членовъ христіанскаго общества доводили слѣдованіе имъ свое до высшей степени, какъ видно на примѣрахъ святыхъ юродивыхъ; они буквально осуществляли слова святого апостола Павла: „скитаемся, наготуемъ" [CCLXXXIV] [CCLXXXIV] 1 Коринѳянамъ IV, 11. .

Отказывая себѣ въ одеждѣ, святые юродивые считали возможнымъ обходиться и безъ всякой обуви; почти всѣ они (за исключеніемъ Исакія Печерскаго и Аврамія Смоленскаго) и зимою и лѣтомъ ходили босикомъ. Босоножіе извѣстно съ древности. Оно основывалось прежде всего на нѣкоторыхъ очень извѣстныхъ примѣрахъ изъ ветхаго завѣта; такъ, Моисею велѣно было снять обувь [CCLXXXV] [CCLXXXV] Исход. III, 5. , Давидъ босой спасается бѣгствомъ отъ Авессалома [CCLXXXVI] [CCLXXXVI] 2 Царствъ XV, 30. , а пророку Исаіи повелѣно было снять сандаліи [CCLXXXVII] [CCLXXXVII] XX, 2. 4. . Въ богослужебной практикѣ язычниковъ босоножіе тоже встрѣчается нерѣдко, напримѣръ, при совершеніи жертвъ въ обществѣ пиѳагорейцевъ, при молитвенныхъ воззваніяхъ у римлянъ. Въ христіанской же древности встрѣчаемъ какъ увѣщанія къ босоножію, такъ и практику того же рода. Климентъ Александрійскій въ числѣ нравственныхъ предписаній, необходимыхъ для мужчины, поставляетъ и совѣтъ ходить безъ обуви. Онъ высказываетъ мнѣніе, что самое приличное дѣло для мужчины совсѣмъ не носить обуви, за исключеніемъ военной службы, такъ какъ привязываніе къ ногамъ сандалій есть, по его мнѣнію, дѣло постыдное и унизительное, признакъ рабства, подобно тому, какъ цѣпочки на ногахъ женщины – постыдны, противъ которыхъ вооружался святый пророкъ Исаія [CCLXXXVIII] [CCLXXXVIII] III, 16. 18. . И дѣйствительно, объ ученикѣ Климента, Оригенѣ извѣстно, что онъ въ продолженіе многихъ лѣтъ ходилъ босой.

Святый Кассіанъ вотъ какія основанія представляетъ для босоножія; онъ говоритъ, что босоножіе предписываетъ самъ Іисусъ Христосъ Своимъ апостоламъ, когда заповѣдуетъ имъ не брать съ собою „ни двою ризу, ни сапогъ" [CCLXXXIX] [CCLXXXIX] Матѳея X, 10; Луки X, 4. ; но въ данномъ случаѣ Христосъ воспрещалъ только апостоламъ брать съ собою запасную обувь, повелѣвая довольствоваться одною обувью: „заповѣда имъ быть обувени въ сандалія" [CCXC] [CCXC] Марка VI, 9. . Существовали цѣлыя общества босоногихъ (рудипедалы, упоминаемые блаженнымъ Августиномъ, англійскіе лолларды [7], требовавшіе, чтобы всѣ обязательно ходили безъ обуви). Вообще надо сказать, обычай ходить босикомъ при извѣстныхъ случаяхъ, напримѣръ, во время эпитеміи [8], въ крестныхъ ходахъ, въ путешествіяхъ ко святымъ мѣстамъ, – считался всегда почтеннымъ. Извѣстно, что сами царственныя особы не пренебрегали этимъ обычаемъ (напримѣръ Ѳеодосій Великій). Словомъ, считалось вполнѣ достохвальнымъ, если кто, препобѣждая холодъ и трудности пути, ходилъ босой, въ видахъ угожденія Богу. И святые юродивые въ этихъ же цѣляхъ лишали себя обуви и, можно предполагать, что они стремились осуществить дѣятельно толкованіе Кассіаново еванг. Матѳея Х. 10 и своимъ босоножіемъ выразить всегдашнюю покаянную настроенность своего духа.

Смыслъ и цѣль аскетическихъ лишеній святыхъ юродивыхъ въ одеждѣ и обуви выражена ясно и раздѣльно въ церковныхъ пѣснопѣніяхъ: „егда озарился еси Духомъ божественнымъ, поется въ стихирѣ на стиховнѣ святому Василію, тогда міра вся красная отверглъ еси: ничтоже на тѣлѣ твоемъ носилъ еси отъ тлѣнныхъ одѣяній, наготою тѣлесною Христу работая, желая блаженства вѣчнаго" [CCXCI]: „егда совлеклся еси тлѣнныхъ одѣяній, тогда облеклся еси въ новаго человѣка, обновляема Христовою кровію, отлагая ветхая мудрованія, задняя забывая, на предняя простираяся" [CCXCII]; „всѣхъ земныхъ вещей житія сего суетнаго свободенъ былъ еси", „въ народѣ нагъ ходилъ не срамляяся, яко же отъ чрева матерня изшелъ" [CCXCIII]; „презрѣвъ плотская одѣянія, процвѣлъ яко кринъ сельный, одѣявся добродѣтельми яко ризою свѣта и наготою тѣла послѣдовалъ еси Христу"; „все отложь мірское мудрованіе, потеклъ еси радуяся въ слѣдъ Христа Бога. Ему же во всемъ животѣ твоемъ неложно работая, показалъ еси труды и подвиги, и убѣлилъ еси ризу душевную, снѣга бѣлѣйши, да во всемъ послушливъ бывъ Христу" [CCXCIV], поется въ службѣ святому Василію.

Что же касается аскетическихъ лишеній святыхъ юродивыхъ въ жилищахъ, то они были прямо поразительны. Святый Андрей „Живя в столь обширном городе, среди многочисленного населения, он не имел «где главы приклонити». Нищие прогоняли его от своих шалашей, а богачи не пускали на дворы жилищ своих. Когда же ему необходимо было уснуть и несколько успокоить свое измученное тело, он искал мусора, где лежат собаки, и располагался между ними. Но и псы не подпускали к себе раба Божия. Одни кусая отгоняли его от себя, другие же убегали от него сами. Никогда не засыпал он под кровлею, но всегда на холоде и зное, валяясь как Лазарь в гноище и грязи, попираемый людьми и животными" [CCXCV]; святый Серапіонъ Синдонитъ не имѣлъ нигдѣ никакого пристанища: „ни въ храминѣ покровеннѣй когда сидѣти или почити хотяше" [CCXCVI]: святый Симеонъ „Имел у себя преподобный каморку ради покоя, а особенно ради ночных молитв” [CCXCVII]; святый Исидоръ Твердисловъ въ Ростовѣ устроилъ себѣ „кущу въ хврастіи, непокровенну, на мѣстѣ сусѣ во градѣ, среди блатца нѣкоего порога; и отъ многаго труда покой во дни тѣлеси своему пріимаше на улицахъ градскихъ, на гноищахъ, или на сметіи, или въ своей кущи тѣло свое на землю пометаше, и тамо мало сна пріимаше" [CCXCVIII]; блаженный Іоаннъ Устюжскій пребывалъ близъ соборныя церкви Пресвятыя Богородицы честнаго ея Успенія, „въ хижинѣ стражилищной, а почиваше на гноищѣ" [CCXCIX]; святый Прокопій Устюжскій „начастѣ у церкви соборныя Пресвятыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Успенія, на паперти, въ зимѣ и лѣтѣ пребываше, и егда хотяше себѣ отъ труда покой обрѣсти и почити, тогда на улицахъ, на гноищи, или на сметищи, и въ непокровеннѣй храминѣ пометаше себе на голѣ" [CCC]; святый Ѳеодоръ Новгородскій не имѣлъ постояннаго жилища, а находился всего болѣе на церковныхъ папертяхъ [CCCI].