НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ - ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Такимъ образомъ, мы видимъ, что преп. Никита, лишь только благодать Божія коснулась его, какъ онъ принялъ сразу же на себя подвигъ продолжительнаго истязанія своей совѣсти и, ужасаясь страшной участи, уготованной грѣшникамъ, обращается тотчасъ же отъ области сатаны къ Богу и не только воздыхаетъ у монастыря, куда привлекла его благодать Божія, но съ великою скорбію проливаетъ слезы, такъ какъ душа его, послѣ долговременнаго разлученія съ Богомъ, увидѣвъ Его, какъ Отца, возбуждается къ пролитію слезъ, какъ говоритъ св. Ефремъ Сиринъ [DCCCLIX]. Получивъ прощеніе отъ Бога, знакомъ чего было принятіе его въ монастырь, св. Никита, какъ искренно кающійся, самъ себя наказываетъ за всѣ прежнія беззаконія, за вѣроломную измѣну любвеобильному Отцу, за безчувственность и неблагодарность Щедродателю Богу. Въ состояніи тяжкаго стыда предъ лицемъ милосерднѣйшаго Отца небеснаго, Котораго онъ оскорблялъ и прогнѣвлялъ своими беззаконіями, при страшныхъ угрызеніяхъ пробудившейся совѣсти, св. Никита обрекаетъ себя на всевозможныя жертвы для умилостивленія Бога и осуждаетъ себя на самые тяжелые подвиги на столпѣ, какъ бы желая вознаградить погибшее время своего заблужденія. Самоумерщвленіе его вытекало изъ любви ко Христу, потому что, кто любитъ Христа, говоритъ св. Іоаннъ Златоустъ, какъ должно любить, тотъ самъ не потерпитъ остаться безъ наказанія, хотя бы Христосъ и простилъ его, такъ какъ одно оскорбленіе Его составляетъ уже величайшее наказаніе [DCCCLX]. „Душа, давшая на расхищеніе сокровища дарованій, отвергшая завѣтъ Господень, угасившая прекрасный огнь душевныхъ слезъ, болѣзненно терзаемая воспоминаніемъ о томъ, не только со всею готовностію пріемлетъ всякіе труды, но благочестно рѣшается умертвить себя подвигами", говоритъ св. Іоаннъ Лѣствичникъ (ст. 5). Съ одной стороны, подвиги на столпѣ сопровождали св. Никиту, а съ другой – непрестанное, постоянно возрастающее томленіе его кающейся души, доходящее до самозабвенія и какъ бы истощанія въ мукахъ раскаянія. Очевиднымъ и самымъ вѣрнымъ признакомъ истиннаго сокрушенія св. Никиты о своихъ грѣхахъ служилъ строгій образъ жизни, возненавидѣніе всякаго тѣлеснаго утѣшенія; отвращаясь тѣла своего, какъ врага, по слову св. Лѣствичника (ст. 7), онъ изнурялъ его тяжелыми веригами, жилъ въ скорбяхъ, въ тяготѣ, въ трудахъ, въ скудости, въ наготѣ, въ одиночествѣ, въ нуждѣ, въ болѣзняхъ, въ уничиженіи, въ оскорбленіяхъ, въ сердечномъ сокрушеніи, въ отреченіи отъ жены и отъ сродниковъ, въ борьбѣ съ своими страстями. Значитъ, благодать Божія чрезъ видимое посредство (видѣніе) невидимо и непосредственно прикоснулась къ духу преп. Никиты и извлекла его изъ томящихъ узъ въ свѣтъ Божій, въ область божественной жизни, вывела изъ грѣховнаго состоянія съ помощію средства, состоящаго въ томъ, что Господь попускаетъ грѣшнику идти по пути беззаконій [DCCCLXI]для того, чтобы онъ самъ увидѣлъ и созналъ опасность своей погибели.

Итакъ, св. столпники находились подъ особымъ воздѣйствіемъ на нихъ благодати Божіей, приготовлявшей ихъ къ высшимъ подвигамъ столпостоянія. О нѣкоторыхъ изъ нихъ даже извѣстно изъ житій, что ихъ предъизбраніе быть путеводными свѣтилами для ищущихъ спасенія выражалось въ знаменательныхъ видѣніяхъ, бывшихъ ихъ родителямъ, да и самое рожденіе св. столпниковъ, какъ дѣйствіе ближайшаго попеченія Божія, приготовляло ихъ къ чему то особенному въ путяхъ промысла Божія.

Такъ, мать св. Алипія предъ его рожденіемъ видѣла во снѣ, что она какъ будто держитъ на своихъ рукахъ агнца, очень красиваго, и на рогахъ у него – двѣ заженныя свѣчи. А когда родился св. Алипій, то „нѣкая божественная свѣтлость велія храмину исполняше". Эти видѣнія служили знаменіемъ благодати Божіей и свѣтлости его добродѣтелей, „яко имѣяше свѣтъ быти міру". Послѣ снова было видѣніе его матери: весь адріанопольскій народъ стекался къ ея дому, воспѣвая рожденіе младенца" [DCCCLXII]. Въ житіи св. столпника Даніила разсказывается, что его мать, долго не имѣвшая дѣтей и подвергавшаяся за то упрекамъ со стороны мужа, такъ и своихъ родныхъ, обратилась съ молитвою къ Господу о разрѣшеніи своего неплодства и дала обѣтъ посвятить „дарованное" Богу, „якоже древле Анна Самуила". Уснувъ послѣ молитвы, она видитъ видѣніе! 2 большихъ свѣтильника на подобіе блюдъ спускаются надъ ея главою; „Между тем этот дивный сон, говорится въ житіи, был предзнаменованием того что от нее родится сын, который сиянием добродетелей своих затмит как бы самые звезды" [DCCCLXIII]. Вскорѣ у нея родился сынъ и ему не давали имени въ теченіи 5 лѣтъ, „но отъ Бога тому нарещися желаху, да иже Божіимъ дарованіемъ родися, той отъ Бога и имя себѣ пріиметъ". Родители съ этою цѣлію взяли новорожденнаго и отправились съ нимъ въ ближайшій монастырь съ просьбою къ игумену – дать ихъ сыну имя. Игуменъ сказалъ имъ, „яко тѣмъ именемъ его подобаетъ нарещи, еже Самъ открыетъ Богъ". Взявъ Библію, онъ раскрылъ ее и „нашел в ней некоторые слова святого пророка Даниила. Поняв из этого, что так благоволил сделать Сам Бог, чтобы имя этого пророка дано было и отроку, он назвал его Даниилом. Сие же было предзнаменованием того, что отрок сей будет подобен великому пророку, как по имени, так и по благочестью" [DCCCLXIV]. Мать св. Симеона ІІ-го Марфа не хотѣла выходить замужъ, думая постричься въ мснахини, но по внушенію Божію, она сочеталась бракомъ съ однимъ антіохійцемъ Іоанномъ, на котораго она оказывала сильное нравственное вліяніе, „возставляющи его на всякое дѣло благое, и оба они украшаху житіе свое пощеніемъ, воздержаніемъ и молитвами, тщашеся угодить Богу". Марѳа очень часто ходила въ церковь св. Іоанна Предтечи и здѣсь дала обѣщаніе – если родится у нея сынъ, то посвятить его Богу. Чрезъ годъ послѣ ночной молитвы, Марѳѣ явился во снѣ св. Іоаннъ Предтеча и возвѣстилъ ей, что она родитъ сына Симеона, который „будетъ сынъ десницы, мяса и вина и кія-либо человѣческою хитростію творимыя снѣди не вкуситъ, но хлѣбъ, и медъ, и соль, и вода питаніе ему будетъ. По дву же отъ рожденія его лѣтѣхъ, имаши принести того сѣмо въ мою церковь, и крестити, и егда крещенія благодати сподобится, тогда извѣстится, что имать отроча мое быти". Предсказаніе исполнилось и Марѳа безъ болѣзни родила сына. Послѣ крещенія младенецъ ясно проговорилъ: „Имею отца, и не имею отца; имею матерь, и не имею матери! Эти слова он повторял в течении семи дней. Родители весьма удивлялись этому и предвидели, что их младенец будет подражателем не земных дел, а небесных" [DCCCLXV]. Значитъ, Господь благоволилъ призвать св. столпниковъ къ особенному жребію, къ высшимъ подвигамъ, но притомъ такъ, чтобы было видно свободное участіе призываемыхъ въ дѣтской покорности ихъ опредѣленію влекущей ихъ къ себѣ волѣ Божіей. Убѣжденіе въ этомъ можно находить въ ветхозавѣтной исторіи, представляющей много примѣровъ того, что отличные мужи, предназначенные для особенныхъ важныхъ цѣлей, рождались отъ безплодныхъ родителей (напр. Исаакъ, Сампсонъ, Самуилъ и др.).