НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ - ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Теперь, заключаетъ свои наставленія св. Исаакъ св. Симеону Дивногорцу, послѣ того, какъ тебѣ стало извѣстнымъ свойство вообще видѣній, разумѣй о первыхъ, т. е. истинныхъ откровеніяхъ, помышляй и о послѣднихъ, т. е. мечтаніяхъ бѣсовскихъ и не желай откровеній не во время, а пока находишься въ тѣлѣ, заботься о покаяніи, борись съ страстями, терпѣливо исполняй заповѣди Божіи и остерегайся навожденій бѣсовскихъ и всѣхъ тѣхъ лицъ, которыя проповѣдуютъ непреложное совершенство въ мірѣ. Его здѣсь нѣтъ, потому что въ мірѣ часто радость смѣняется горестью, горе – радостью: значитъ, постоянства нѣтъ. Смѣна же чувствъ и обстоятельствъ ясно противорѣчитъ тому, что здѣсь, на землѣ, имѣется совершенство; а такъ какъ его здѣсь нѣтъ, то надобно стремиться къ нему путемъ непрерывнаго добродѣланія при помощи благодати Божіей [MCXXII].

Вотъ вкратцѣ изложеніе содержанія посланія св. Исаака Сирина къ св. Симеону Дивногорцу. Легко замѣтить въ посланіи то, что собственно хотѣлъ предложить св. Исаакъ Сиринъ въ качествѣ духовнаго назиданія св. Симеону Дивногорцу. Онъ желалъ подробно раскрыть св. столпнику смыслъ и цѣль подвижнической жизни, т.е. путь богоуподобленія, существеннымъ условіемъ для чего служитъ, по его ученію, очищеніе сердца, какъ средоточія душевной и духовной жизни человѣка, въ которомъ зачинается и рождается рѣшимость его на такія или на другія дѣла, въ которомъ возникаютъ многоразличныя преднамѣренія и желанія, какъ сѣдалища воли и ея хотѣній [MCXXIII], и всѣхъ познавательныхъ дѣйствій души [MCXXIV], какъ средоточія нравственной жизни человѣка [MCXXV]. Вотъ почему св. Исаакъ Сиринъ такъ настаиваетъ на пріобрѣтеніи чистоты сердца путемъ искорененія изъ него страстей, препятствующихъ человѣку достигнуть конечной цѣли подвижничества и всѣхъ его трудовъ, а именно – богоуподобленія.

Такимъ образомъ, на основаніи изложеннаго посланія св. Исаака Сирина къ св. Симеону Дивногорцу можно уяснить себѣ аскетическое міровоззрѣніе св. столпника и опредѣлить содержаніе его аскетическо-созерцательной жизни. Цѣль, къ которой долженъ стремиться подвижникъ и устремлять все свое вниманіе есть спасеніе, для достиженія котораго имѣются различные способы. Однимъ изъ главнѣйшихъ способовъ является милостивость, легко совмѣстимая съ безмолвіемъ. Непрерывная усовершаемость въ дѣлахъ милосердія сообщаетъ подвижнику-безмолвнику навыкъ къ созерцанію, побуждая его сердце, глубоко проникнутое любовію къ Господу и ближнимъ, естественно находить для себя высокое наслажденіе въ непрестанно молитвенномъ общеніи съ Нимъ для того, чтобы, сколько можно, полнѣе выразить Господу наполняющія душу подвижника чувства удивленія и любви. Молитвенно-созерцательное настроеніе способствуетъ подвижнику быть въ безмолвіи, въ удаленіи отъ всего и отъ всѣхъ, безъ вниманія ко всему внѣшнему, и безмолвникъ обрѣтаетъ внутри себя царство Божіе, которое есть миръ и радость о Дусѣ Святѣ. Такое погруженіе внутрь или въ Бога есть умное безмолвіе. Существеннымъ условіемъ его постоянности служитъ чистота души, пріобрѣтаемая путемъ исполненія всѣхъ заповѣдей Божіихъ. Въ чувствѣ смиренія св. подвижникъ, считая себя ниже и хуже всѣхъ, вмѣнивъ все въ ничто, упражняясь въ самопознаніи, въ терпѣніи переноситъ всѣ искушенія и терпѣливо совершаетъ духовные подвиги для пріобрѣтенія постоянной покаянной настроенности. Всегда осуждая себя и ненавидя свою волю, а поражая себя страхомъ безнадежности, подвижникъ находитъ себя недостойнымъ пощады и всегда смиряетъ себя для того, чтобы не впасть въ прелесть. Этою борьбою подвижникъ пріобрѣтаетъ навыкъ къ созерцанію и съ ревностію ищетъ Господа, и тогда Богъ видимо вселяется въ подвижника, соединяется и сообщается съ нимъ. Благодать озаряетъ все существо его, и подвижникъ дѣлается вполнѣ жилищемъ Святаго Духа. Свѣтъ благодати, сіяющій тогда въ немъ такъ озаряетъ все его существо, что онъ, погрузясь, въ этой сладости, находится какъ бы внѣ себя. Душа его стремится тогда выйти изъ тѣла и отойти къ Господу и какъ бы не знать временной этой жизни. Когда же умъ обновится и душа очистится отъ страстей, тогда подвижникъ достигаетъ созерцанія тайнъ святыя Троицы. Познаніе это пріобрѣтается не ученіемъ, не различными изслѣдованіями, но оно само приходитъ съ пріятіемъ Св. Духа, который вводитъ духъ подвижника въ тотъ міръ, порядокъ или область созерцанія. Но воспринимая, при помощи Божіей, созерцаніе другого, невидимаго міра и, такимъ образомъ, исходя изъ настоящаго міра, а пребывая въ другомъ своимъ сознаніемъ и сердцемъ, подвижникъ обязанъ слѣдить за собой и долженъ опасаться того, какъ бы не подпасть бѣсовскому мечтанію. Постоянное самонаблюденіе и нестремленіе къ откровеніямъ не во время въ состояніи удержать подвижника на пути къ богоуподобленію – конечной цѣли подвижничеству.

Заключимъ наши блѣдные очерки общею картиною аскетической жизни св. юродивыхъ и св. столпниковъ. Мы говорили въ введеніи, что „юродство" и „столпничество" по своей оригинальности весьма сходны между собою. Сходство между этими двумя подвигами еще болѣе увеличится, если мы примемъ во вниманіе, что какъ св. юродивые были дѣвственниками и большею частію иноками, такъ и св. столпники держались тѣхъ же обѣтовъ. Обѣты вольной нищеты, избраніе тягостнаго и прискорбнаго житія въ цѣляхъ пріобрѣтенія свободы духа и искорененія грѣха, обѣты молчанія [82], удаленіе изъ міра св. юродивыхъ путемъ пребыванія въ мірѣ, а св. столпниковъ – путемъ заключенія на столпахъ, а главное – умерщвленіе плоти, – вотъ все то, что объединяетъ эти два оригинальныхъ подвига. Далѣе, какъ тѣ, такъ и другіе пріучали себя къ смиренію, пособіемъ къ чему имъ служило созерцаніе и самоиспытаніе – строгое требованіе отъ себя отчета въ своихъ дѣлахъ и поступкахъ, обозрѣніе своей нравственной жизни. Разница въ нихъ только въ томъ, что св. столпники стояли на столпахъ, и міръ шелъ къ нимъ, отъ котораго они бѣжали, а св. юродивые сами шли въ міръ, чтобы служить страждущему человѣчеству. Затѣмъ, въ борьбѣ съ плотскою страстію св. столпники употребляли способъ рѣшительнаго избѣганія женщинъ, а св. юродивые, наоборотъ, имѣли постоянное обращеніе съ женщинами, пріучаясь къ индеферентному безстрастному отношенію. Наконецъ, замѣтимъ, что сходство этихъ двухъ подвиговъ заключается еще въ непрерывности ихъ. Иные святые измѣняли свои подвиги и налагали на себя и на извѣстное время (на годъ, на нѣсколько мѣсяцевъ) различные обѣты: то молчанія, то затворничества, то сорокадневнаго стоянія на камняхъ и т. п., но обѣты эти не были постоянными, а св. юродивые и св. столпники [MCXXVI]свои обѣты: „юродства" и „столпничества" со всѣми ихъ видами довели до конца, не ослабѣвая и не унывая. Въ достиженіи нравственнаго усовершенствованія св. юродивые и св. столпники дѣйствовали такъ, чтобы всегда простираться въ предняя [MCXXVII]и дѣятельно усовершаться въ добродѣланіи. Это непрестанное усовершеніе въ „юродствѣ" происходило своеобразнымъ способомъ. Св. юродивые, какъ жившіе въ міру и вращавшіеся среди различныхъ лицъ, не позволяли себѣ того, чтобы изъ ихъ рукъ, такъ сказать, ускользало то, что могло послужить поводомъ къ стяжанію добродѣтели.