Константин Скурат - История Поместных Православных церквей

Свое завершение политическая программа Городельского сейма получила в Люблинской унии 1569 года. Если до сих пор Польша и Литва находились лишь в конфедеративном союзе и имели свои отличные границы управления, то теперь Люблинская уния уничтожила самостоятельность Литовского княжества. Оказавшееся в составе Польши православное население Белоруссии и Западной Украины начало испытывать систематический гнет католицизма.

Особенно тяжелым временем для Православной Церкви было правление польского короля Сигизмунда III. Воспитанник иезуитов, проникнутый крайними католическими воззрениями, он выше всего ставил интересы Римского престола. Важнейшей своей целью король считал приведение всех своих подданных к подножию папы. Для достижения этой цели применял всевозможные средства — и принудительные, и поощрительные. Отсюда все правление Сигизмунда III — это целая эпопея преследований и страданий православных. Изменившие Православию получали различные льготы, допускались к государственным должностям. Оставшиеся же верными отцовской вере подвергались разным унижениям. «Тогда–то, — замечает один хронист, — показалося отщепенство и великое гонение к Святой вере на церквы Христовы, а наболей на веру кафолическую, на веру християнскую» [549]. В поданном королю в 1609 году «Ляменте албо мове» православными львовскими мещанами положение православных русских людей под его королевской «наияснейшей милостью» сравнивалось с «ярмом над Египъскою неволю». «Нас, — писали православные мещане, — без меча, але горей неж мечем с потомствы выгубляют, заборонивши нам пожитков и ремесл обходов вшеляких, ним бы толко человек жив быти могл, того неволен русин на прирожоной земли своей Русской уживати в том–то русском Львове» [550]. Как справедливо отмечал бывший ректор Варшавской Духовной Семинарии протоиерей Серафим Железнякович, XVI–XVII века были «временем гонений на православных и религиозной борьбы» [551].

Угнетения и преследования заставляли православных переходить в унию или прямо в католичество. Перед православной шляхтой стоял выбор: или верно хранить Православие предков и отказаться от всех сословных преимуществ, или принять католичество и удержать за собой эти преимущества. И к концу XVII века православная шляхта почти вся олатинилась. Даже потомки такого выдающегося поборника Православия, каким был на грани XVI–XVII веков князь К.К.Острожский, вскоре после его кончины перешли в католичество. Эти обстоятельства лишали православных того сословия, которое в то время имело возможность защищать их. Лишившись поддержки влиятельной шляхты и оставшись религией непривилегированных классов, Православие испытывает дальнейшее ограничение своих прав.

Не лучше обстояло дело и с православной иерархией. К концу XVI века большая часть ее во главе с митрополитом 'Киевским Михаилом Рогозой приняла провозглашенную на Брестском соборе 1596 года унию и признала над собой власть Римского епископа. Но православный народ мужественно встал на защиту своей веры и борьбу с Брестской унией. Эта борьба охватила все православное население Украины и Белоруссии.

Время «религиозной борьбы» XVI–XVII веков выдвинуло целый ряд ревностных поборников Православия: князя К. К. Острожского, князя Курбского, виленского архимандрита Леонтия Карповича, киево–печерских архимандритов Елисея Плетенецкого и Захария Копыстенского, митрополита Киевского Иова Борецкого [552]и особенно митрополита Киевского Петра Могилу. Благодаря его заботам возвращались бесконечно нарушаемые католиками права православных, основано в Киеве высшее учебное заведение, имевшее большое влияние на ход просвещения во всей Руси, восстановлены из развалин вековые памятники народной святыни — древнейшие киевские храмы, был издан требник, составлено изложение православного вероучения и проч. [553]

Немало было написано православными деятелями полемических сочинений, направленных на защиту своей веры от посягательств со стороны инославия и прежде всего латинян [554].

Весьма важную роль в защите Православия против распространителей унии играли православные церковные братства, в первую очередь Львовское (с 1585 г.) и Виленское (с 1588 г.), представлявшие собой тесные союзы городского населения «всякого стану». В соответствии с братским уставом главнейшим своим делом братства считали: открытие и содержание духовных училищ, подготовка юношей в качестве защитников веры и Церкви, учреждение типографий и издание необходимых книг [555]. Статьями устава братству предоставлялось также право «обличать и епископа и сопротивляться ему как врагу истины, если он будет вести себя незаконно» [556]. Таким образом, в лице братств возникла новая церковно–общественная сила, способная благотворно влиять на все стороны церковной жизни. Так именно понимал цель братств и Вселенский Патриарх. В своей Благословенной грамоте, данной им 1 января 1586 г. Львовскому братству, он прямо заявил, что задача братства «обличати противныя закону Христову и всякое бесчиние от Церкве отлучати». Власть братства он приравнял к власти самой Церкви, которая есть «собор людем, церковное братство» [557].

Однако силы в борьбе с наступательным католицизмом были неравные. Православные братства, лишившись поддержки со стороны шляхты, перешедшей в католичество, сократили, а затем и прекратили свою прежнюю полезную деятельность в защите Православия [558]. Ослабили братства и неурядицы, возникшие в самой их среде, лишившие их единодушия — твердыни, способной противостоять любым бурям. К падению братств отчасти вели и некоторые стороны их деятельности, противоречащие церковным канонам, — это: вмешательство в дела церковные, вплоть до подчинения светским лицам духовных. «Если бы и ангел сошел с неба, — говорил митрополит Петр Могила, критикуя эту сторону деятельности братств, — и повелевал что–либо противное канонам святых Отец, не послушал бы и его… Ни я, ни Константинопольский Патриарх не можем этого сделать, ибо сие противно святоотеческим установлениям и духу Православия. По сим же установлениям, основанным на Евангелии, архиереи повинны овцы приводити (на путь спасения) добрым житием и наукою, а не овцы архиереев» [559]. Особенно это вмешательство братств, переходившее дозволенные границы, стало заметно ощущаться после восстановления в 1632 г. православной иерархии [560]. Как бы то ни было, а Православная Церковь лишилась бывшей в течение десятилетий крепкой своей опоры [561].