Лев Карсавин - Католичество

ния одинаковой ценности всех, даже противополож ных религиозных учении. Тогда она стала бы из ре лигиозной терпимости нерелигиозным равнодушием.

О догматически-теОретической веротерпимости говорить совершенно безсмысленно. Можно говорить лишь о нравственно-практической терпимости, т. е. о принципиальном воздержании от насилия в применении к инаковерующим. Да и то остается еще нерешенным вопрос о праве моральнаго давления, которое необхо димо, если церковь учительница и воспитательница че ловечества.

Фактически перед католичеством стоит очень трудная проблема. Учение церкви всегда одно и тоже, всегда абсолютно истинно. Но выражено это учение в относительных и меняющихся понятиях человеческаго языка. Существо его не в форме, а в духе, и, следовательно, изменение формы вполне допустимо, чем и обезпечивается постоянное развитие католической догмы.

Однако практически грань между изменением по форме и изменением по существу неуловима. И христианство поневоле поставлено перед необходимостью выбора между поспешным изменением формы с риском временно исказить существо своего учения и принципиальным консерватизмом, сохраняющим старую форму до той поры, пока она оказывается явно непригодною. Естествен но, что католичество стоит на второй точке зрения.

Католичество совсем не отрицает развития догмы, но оно не может вместе с модернистом Луази ви деть сущность христианства в развитии, как таковом.

Напротив, для католичества само развитие заложено в сущности христианства. Развитие это есть не что иное, как постоянный прогресс, как постоянное развертывание неизменнаго в своем существе, раскрытие и обнаружение новаго, заключеннаго в истинности ста раго. Пышное дерево, широко раскинувшее свои листья,

не отрицает своим расцветом того зерна, из кото раго оно вышло и в котором потенциально и истинно заключалось. Так и современная католическая догма потенциально заключена во всех предшествующих стадиях своего развития и ни одной из них не противоречит. Католичество не только не отрицает идеи развития, но немыслимо без нея, построено на идее органическаго развития или заключает ее в самом существе своем.

Католичество не отрицает и не может отрицать развития богословия и науки уже по одному тому, что наука — одна из высших форм человеческой дея тельности, а католичество стремится освятить, рели гиозно понять и преобразовать всю жизнь. Оно стре мится к целостному знанию, которое насквозь должно быть религиозным. И если сейчас еще непонятно ре лигиозное значение какой нибудь кристаллографии, то — вне всякаго сомнения эта непонятность — временная и преходящая. И, опережая ход времен, католичество в лице видных представителей своего духовенства уходит в подлинную ученую работу, и почти всякая отрасль науки насчитывает в среде своих работни ков много католиков, приступающих к самоотверженному ученому труду в религиозном сознании его важности и нужности для преуспеяния церкви Божией.

Пускай иногда человеческое, слишком человеческое нетерпение гоняется за наивными задачами доказать ту или иную религиозную истину доводами математики или кристаллографии. Подобныя попытки отражают рели гиозное умонастроение отдельных католиков, трогательную их веру в истину христианства, но не выра жают принципиальнаго значения всякаго знания в системе католичества.

Чиринципиальную широту католичества в отношении его к науке ибогословию следует отличать от пси

хологической ограниченности историческаго католиче ства, в силу которой, сосредоточиваясь на человеческом, оно не дает равномерно развитой догматической системы. Даже средневековая аристотелевская схоластика, стремясь охватить всю догму, ограничила себя приемами и заданиями человеческой науки, и не слу чайно, что в современной католической догматике наименее разработанным является учение о Логосе, предполагающее новоплатоновскую метафизику.

Если оставить в стороне учение об исхождении Духа Святого не только от Отца, но и от Сына (Filioque), то основныя догмы католичества могут быть возведены к Никейско-Константинопольскому символу веры. Однако характерно, какие вопросы до сих пор волнуют католичество в круге раскрытия понятия о Божестве. Это прежде всего учение о всеведении Божием (scientia Dei), где еще не может считаться решенным спор между августинизмом и томизмом, выдвигающими идею Божьяго предопределения, и развитым иезуитом Молиною (ум. в 1600 г.) молинизмом, ко торый чрез посредство различения видов Божьяго знания старается согласовать предуведение с предопределением и тем обусловить спасение и осуждение че ловека действиями его собственной воли. Равным об разом при разсмотрении учения о Божьей воле, католические богословы преимущественно останавливаются на проблеме зла и греха. В учении о творении мира Богом, главное внимание точно также обращено на проблемы, связанныя с человеческою жизнью: на про исхождение зла, природу человека, благодать и свободную волю.

Вполне понятно, что центром католической догма

тики является христология. При этом католицизм ревниво отстаивает важнейшее для всякаго христиан скаго сознания соединение во Христе истиннаго Боже ства с истинным человечеством против вечно возрождающихся осужденных церковью ересей несторианства и адопцианства, монофизитства и моноѳелитства, жизненный смысл которых для христианина остроумно и ярко выяснен в книге Владимира Соловьева „Россия и вселенская церковь". В связи с этим кру гом вопросов стоит и столь занимавшее и занимающее католических богословов учение о душе Христо вой, о нравственном совершенстве воли Христа, о Его знании и Богосознании. И если Божественность Христа закреплена определенными догматическими положе ниями, Его человечество утверждается сверх того еще и окончательно обнаружившимся в XVII веке куль том Сердца Іисусова.

Католическая христология естественно переходит в сотериологию, т. е. в учение о Христе, как о Спасителе. В сотериологии ставятся и решаются вопросы о необходимости искупления человечества Сыном Бо жиим, Богом и человеком, о полноте принесеннаго Им за грехи людей удовлетворения, смысле и значении воскресения, сошествия во ад и вознесения и т. п. Следует заметить, что католическая сотериология еще не сказала своего последняго слова. Наиболее разработано (уже средневековыми схоластиками) учение о деле Христовом, как удовлетворении за грехи людей, т. е.

опять таки сторона, связанная с обращенностью ка толичества к человечеству и земле. Наименее развиты философския основания сотериологии, хотя и в этой области католическими богословами, а особенно, мистиками высказан целый ряд чрезвычайно плодотворных и глубоких идей. Именно благодаря такой неравномерности и создается навязчивое представление о