Мигель де Унамуно - Житие Дон Кихота и Санчо

Отношение к творчеству Унамуно стало меняться в последние годы. В 1996 г. вышли в свет два его главных философских труда — «О трагическом чувстве жизни у людей и народов» и «Агония христианства» (кстати сказать, оба входят в папский Индекс запрещенных книг — нетрадиционная философия Унамуно идет вразрез с догматами католической церкви). В 2000 г. опубликованы такие издания, как'«Святой Мануэль Добрый, мученик» (сборник содержит первую и последнюю книги прозы испанского писателя — «Мир среди войны» и ««Святой Мануэль Добрый, мученик» и еще три истории») и «Авель Санчес: Повесть. Тетя Тула: Роман». Защищено несколько диссертаций, в которых затрагиваются проблемы творчества Унамуно. [95] См.: Гараджа Е. В. Философия «трагического чувства жизни» Мигеля де Унамуно: Дис…. канд. филос. наук. М., 1986, Прохорова Э. В. Поколение 98 года: проблема синтеза философии и литературы. Дис…. канд. филос. наук. М., 1987; Пронкевич А. В. О собенности построения диалога в романах М. де Унамуно: Дис…. канд. филол. наук. Киев, 1991; Журавлев О. В. И спанская философия XVIII‑XX вв.: этапы становления и логика развития: Дис. в форме науч. доклада… д–ра филос. наук. СПб., 1993; Устинова И. В. О смысление кризиса культуры рубежа XIX‑XX вв. в эс- сеистике Н. А. Бердяева и Мигеля де Унамуно: Дис…. канд. филос. наук. М., 1999; Корконосенко К. С. М игель де Унамуно и русская культура. Дис…. канд. филос. наук. СПб., 1999.

* * *

Никогда ранее не издавалось на русском языке «Житие Дон Кихота и Санчо по Мигелю де Сервантесу Сааведре, объясненное и комментированное Мигелем де Унамуно» (так же как и большинство эссе и стихотворений, составляющих раздел «Дополнения» настоящего издания). [96] Сведения об имеющихся переводах см. в примечаниях к разделу «Дополнения» в настоящем издании. Это произведение вышло в свет в 1905 г. — через 300 лет после появления первой части «Дон Кихота» Сервантеса, но, как не раз отмечал сам автор «Жития Дон Кихота и Санчо», его книга совсем не юбилейного характера. Несомненно, однако, что для Унамуно важно было выступить со своим толкованием «Дон Кихота» именно в год общенациональных пышных торжеств, посвященных трехсотлетнему юбилею, — историки испанской литературы указывают: «…эта памятная дата отмечает рубеж между двумя формами литературной критики и даже между двумя представлениями о том, что есть литературное произведение. Позитивистская точка зрения на творчество, опирающаяся на документальное обоснование критических суждений, уступает место субъективному прочтению, при котором читатель проецирует на текст свое представление о нем. Две эти формы восприятия «Дон Кихота» характеризуют, с одной стороны, книги Менендеса и Пелайо, Наварро Ледесмы, а с другой — Унамуно и Асорина. [97] О Марселино Менендесе и Пелайо см. примеч. 2 к эссе «О чтении и толковании «Дон Кихота»» (наст. изд. С. 379), в 1905 г. был опубликован первый том его фундаментального исследования «Происхождение романа»; Франсиско Наварро Ледесма (1869—1905) — писатель и литературовед, в 1905 г. вышел его историко–биографический роман «Хитроумный идальго Мигель де Сервантес Сааведра»; Асорин (Хосе Мартинес Руис, 1874—1967) — писатель и публицист, в 1905 г. опубликовал книгу очерков «Путь Дон Кихота» — описание городков и селений, которые 300 лет тому назад посетил в своих странствиях Дон Кихот. Официальные празднества, ознаменовавшие юбилей, представляли собой уже архаичную «постбарочную» форму, которой противостоял воинственный призыв Унамуно отвоевать гробницу Дон Кихота». [98] Historia de literatura espanola. Madrid, 1998. Siglo XIX (II). P. XXVI‑XXVII.

Этот новый способ восприятия текста был характерен для идейного течения, которое впоследствии будет названо «поколением 98 года» — в память об Испано–американской войне 1898 г., окончившейся бесславным поражением экономически отсталой Испании и потерей ею заокеанских колоний. [99] Справедливо определение В. Ю. Силюнаса: «Собственно, «поколение 98 года» было не столько поколением кризиса — Испания находилась в состоянии кризиса при многих поколениях подряд, кризис стал перманентным, «естественным» состоянием Испании — сколько поколением осознания кризиса. За иллюзорной Испанией представители «поколения 98 года» открывают Испанию подлинную. Или по крайней мере честно хотят открыть ее» ( Силюнас В. Ю. И спанская драма XX века. С. 12).

Именно «поколению 98 года» принадлежит заслуга второго открытия романа Сервантеса в Испании. В XIX в. Дон Кихот стал одним из «мировых» литературных образов: черты Рыцаря Печального Образа различимы в таких непохожих друг на друга героях, как мистер Пиквик и Чичиков, Тартарен и князь Мышкин, Эмма Бовари и Том Сойер (этот ряд легко может быть продолжен); философские и публицистические интерпретации Дон Кихота создавались в Германии, Франции, Англии, России — но Испанию XIX в. процесс сотворчества с Сервантесом почти не затронул. «Когда (…) Сервантес был признан гениальным, если не первым, писателем, а роман — квинтэссенцией прозрений о месте человека на земле, в Испании благополучно продолжали видеть в «Дон Кихоте» действенное средство от заблуждений ума и сердца, а в его авторе — одного из писателей, достойного внимания в новое время». [100] Багно В. Е. Д орогами «Дон Кихота». М., 1988. С. 255. Испанские критики конца XVIII‑XIX в. (X. А. Пельисер, Д. Клеменсин, А. де Сааведра) по большей части негативно относились к метафорическим истолкованиям образа Дон Кихота, к стремлению иностранных интерпретаторов видеть в Дон Кихоте один из типов личности. Сервантес воспринимался как тонкий стилист, психолог, бытописатель (не меньшее внимание уделялось и его биографии, во многих отношениях необыкновенной), а его роман был для испанских ученых объектом скрупулезного текстологического анализа.

* * *

В конце XIX—первой трети XX в. Дон Кихот в Испании перестает быть персонажем книги, написанной триста лет назад, и становится явлением действительности, олицетворением современной Испании. О Дон Кихоте как о символе Испании писали не только Унамуно и Асорин: Анхель Ганивет и Рамиро де Маэсту, Антонио Мачадо и Хосе Ортега и Гассет также стремились найти в образе Дон Кихота ответы на вопрос о судьбе своей родины. «Дон Кихот стал термином, понятием, притом главным и чаще всего употребляемым в языке, на котором разговаривали друг с другом и с читателем мыслители и писатели той эпохи», — писала И. А. Тертерян. [101] Тертерян И. А. И спытание историей: Очерки испанской литературы XX века. С. 22. Исследовательница характеризует произведения представителей «поколения 98 года», посвященные Дон Кихоту, как «философско–психологические истолкования» образа сервантесовского героя, продолжающие традицию Гейне, Тургенева, Достоевского. «Такое истолкование не всегда подкрепляется историческими и филологическими доказательствами, часто бывает именно психологическим, не принимающим в расчет сложность произведения, где психология героя — лишь часть общей художественной структуры. (…) Но это толкование интересно тем, что обращено к современникам, выдвигается, чтобы ответить на вопросы сегодняшнего дня. Художественный образ отрывается от произведения, от своего демиурга — писателя. Он существует уже сам по себе, и величие его можно измерить также и тем, сколь часто обращаются новые поколения к нему, пытаясь объяснить его в соответствии со своими духовными заботами (а иногда и приспособить к этим заботам)». [102] Тертерян И. А. Ф илософско–психологические истолкования образа Дон Кихота и борьба идей в Испании XX в. // Сервантес и всемирная литература. М., 1969. С. 54—55.