Протоиерей Александр Мень - Смертию смерть поправ

10. Часто ли бывают в вашей жизни дела, которые хотелось бы начать (и доводилось начинать) с молитвы? Как вы думаете, почему?

11. Ясно ли вам основное жизненное призвание? Как бы вы это сформулировали и высказали, если бы кто–то об этом спросил? Удается ли вам его реализовать и почему? Что мешает? Если бы Иисус сейчас прямо спросил вас, что вы считаете основным результатом своей жизни, нашли бы вы что сказать?

12. Удавалось ли вам совершать в жизни поступки из соображений любви, не обусловленной ничем? Если да или нет, почему? Какой духовный урок принесла вам удача (или неудача) в деле любви? Какое этому придавалось значение?

13. Приходилось ли вам кого–то в чем–то по–настоящему простить? Есть ли кто–то (или что–то), кого (или что) вы простить не можете? Почему?

14. Когда по всем вопросам удастся сформулировать искренний и серьезный ответ, можно попросить ответить на следующие вопросы: есть ли в вашей жизни ясное ощущение личного присутствия Бога. Его личного вмешательства в ваши дела и судьбу? Ожидаете ли вы Его внимания и любви к себе или «по скромности» не очень ожидаете? Был ли в вашей жизни призыв Господа, обращенный лично к вам? Распознавался ли он в чем–нибудь? Было ли «касание» Св. Духа за это время? Была ли готовность и желание дать ответ? Какой шаг вам удалось сделать за это время? Прислушиваясь к Иисусу и Духу, можете ли вы сказать, что вы каждый день несколько раз или хотя бы раз за все это время в чем–то преодолели собственное сопротивление и сопротивление окружения ради любви, ради призвания, ради святости, ради Господа?

В последнем Христовом Евангелии, Евангелии от Иоанна, рассказывается о суде над Господом, о Его страдании, смерти и погребении. На протяжении трех коротких лет Господь проповедовал ежедневно, как говорит апостол Марк. Им и хлеба некогда было поесть — Ему и ближайшим Его ученикам.

Он много говорил и много делал.

Евангелист Иоанн говорит, что если бы все записать, что Он говорил и делал, то миру бы не вместить написанных слов. Но вот, оказавшись перед неправедными судьями, Он умолк. Так пишет каждый из евангелистов.

Только ответив первосвященнику, Он умолк.

Когда над Ним насмехались, когда Его били, когда над Ним издевались, Он молчал.

Когда Его привели к Пилату, Он также коротко ему ответил, а потом умолк.

Что это означало?.

Почему Он, который говорил такие слова — зажигающие народ, внушающие веру и надежду, здесь молчал?

Потому что все было Им уже сказано, потому что Его неправедные судьи остались бы глухи к любым Его словам и к Его защитительной речи. Поэтому Он молчал. И только один раз, во время суда, возвысил голос Он и на прямой вопрос: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» — Он ответил: «Я» — и добавил: «И вы увидите Сына человеческого, грядущего на облаках небесных со славою». Сказал это и снова умолк… И также, на кресте умирая… Лишь несколько слов услышали стоящие вокруг. Страдал и умирал молча. Сколько бы горьких слез и слов нашлось бы у него для неблагодарного рода человеческого, но Он молчал, ибо Он был более человек, ибо через Него Господь нам открылся. Все сказал, все сделал, всему научил, открыл двери — и дальше умолк…

Принял поругание, неблагодарность, бичевание и смерть. Не так ли и в нашей жизни? Нам кажется иногда, что Господь молчит, что на наши страдания, на наши печали, на наши скорбные молитвы Он не отвечает. Но на самом деле Он слышит, знает. Он так же, как тогда, в дни своих страданий состраждет нам. Так же, как тогда, когда Он стоял перед ослепленными завистью, ненавистью и злобой людьми. Он молчал, потому что за них терзалось Его сердце, за них, за их падение, за их грех, за их слепоту. И так же Господь безмолвно, казалось бы, страдает за нас. Мы взываем к Нему, но не должны думать, что это Божественное молчание значит равнодушие, что Он, как мы говорим, не слышит. Он не может не слышать. Просто, как и тогда, Он нам все уже сказал. Он сказал нам больше, чем может вместить мир и наше сердце, Он нам указал дорогу жизни, и теперь Он безмолвно ждет, ждет движения сердца и воли каждого из нас. И как тогда, когда Он прервал Свое молчание и сказал о Сыне человеческом, который придет судить живых и мертвых, так и теперь нам Господь говорит… Да, Он долготерпелив, Он молча терпит наши грехи, нашу низость, наше маловерие, все недостоинство, но не бесконечно. Придет время, когда все будет взвешено правдой Божией. Для нас молчание с креста это и укор, это и призыв к настоящей христианской жизни, и главное для нас — это ободрение, потому что мы знаем, что молчащий на кресте, молчащий в небе, на самом деле есть Тот, Который спасает нас, кто не забыл нас, кто не оставил нас. Он только и есть одна наша надежда.

Аминь.