Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

Едва ли можно более сузить значение дела Христова, чем сведя его к понятиям объективной и субъективной сатисфакции. Это дало основание ряду критиков говорить об усилении Светловым самого принципа юридизма, и такое заключение нисколько не ослабляется замечанием автора, что «сатисфакция нужна Богу любви и приносится от любви и любовью» [197] Светлов П. Я., прот. Крест Христов. С. 459. Ср.: «Отрицание любви, с признанием ее только на словах, служит характеристическою чертою юридизма» {Он же. О ложном Православии и его признаках. С. 1189). .

Субъективную сторону искупления, или индивидуальную сатисфакцию, выражающуюся в покаянии и любви, автор считает участием в искуплении Христовом, но, вопреки определению Халкидонского Собора, употребляет явно неправославное понятие «слияния». «Христос, нераздельно слившись с нами любовию и воплощением, Сам вместе с нами становится и отдается под суд Божий» [198] Светлов П. Я., прот. Курс апологетического богословия. С. 294. . «Участие верующего в искуплении… достигается тесным его единением со Христом, слиянием его с Личностью и казнью Христа» [199] Он же. Христианское учение в апологетическом изложении. Киев, 1913. Т. 2. С. 262 (см. также: Он же. Курс апологетического богословия. С. 293, 315 и др.). Нет оснований предполагать, чтобы автор сознательно искажал православное учение о воплощении, но все же следует заметить, что Communicatio idiomatum понимается им несколько своеобразно. «В Иисусе Христе, вследствие ипостасного соединения, оба естества действуют и живут совместно, так что все, что, например, делает, чувствует и испытывает человеческое естество, делается, чувствуется и испытывается Божественным естеством» (Там же. Изд. 3–е. С. 228). См. также замечания об этом Д. А. Добросмыслова (Указ. соч. С. 162). .

Особенность изложения протоиерея Светлова — признание двух сторон искупления — не является чем‑либо совершенно новым в попытках истолкования этого догмата. По его же признанию, оно значительно ранее имелось в протестантизме, где некоторые богословы «поправляют дело введением в искупление субъективной стороны и признанием обеих сторон в искуплении» [200] См.: Светлов П. Я., прот. Мысли Гладстона об искуплении. Казань, 1896. С. 17. . Более точно определить, от кого же из этих богословов (Крейбига, Зееберга или Шоберлатна) [201] См.: Он же. Крест Христов. С. 91–99. заимствовал ее П. Светлов, не представляется необходимым.

Нечеткость собственной богословской мысли автора особенно проявляется в учении о Боге и о человеке, положенном в основу его понимания искупления. Его понятие о Боге нельзя признать правильным. Оставляя в стороне такие выражения в отношении Бога (они обычны в «юридическом» истолковании искупления): «не может любить», «Богу нужна сатисфакция», «Богу психологически невозможно» и т. д., о чем уже упоминалось, — следует остановиться на мысли автора «об изменении внутреннего отношения к людям в Существе Божием» [202] Светлов П. Я., прот. Крест Христов. С. 53. . Это положение и такие выражения, как «непокорство» Сына Отцу [203] Там же. С. 353; Он же. Курс апологетического богословия. С. 337. , доходящее до того, что Он, по мысли автора, «воспротивился Отцу» [204] Он же. Крест Христов. С. 471. , едва ли согласны с православным учением о неизменяемости Существа Божия и о единстве воли и действия Лиц Святой Троицы. Трудно определить, что заключается в этих выражениях: сознательное ли отрицание православного учения о Боге, или их следует понимать как поверхностность мысли автора и неряшливость его изложения.

Также несогласно с церковным учением и понимание автором природы и истории человека. Человек из «детского состояния», «стихийной жизни», в которой «его самосознание неполно и строгое различение личного начала от Божественного невозможно», с необходимостью переходит в состояние второго, а потом и третьего типа, где достигает гармонии «слиянием с личностью и жизнью Христа». Не превращается ли при этом грехопадение в необходимый этап процесса развития человека?

Во всех своих многочисленных сочинениях по вопросу об искуплении протоиерей Светлов сохраняет одинаковое, противоречивое и, по существу, «юридическое», понимание искупления, основанное на отмеченном выше неправильном понимании сущности юридизма. Именно поэтому он удерживает оба его признака — раскрывает истину искупления в юридических терминах и исходит из признания двух начал: юридизма и любви —■ одинаково законными и относительно истинными [205] Там же. С. 18. . Пытаясь избежать критикуемого им противопоставления любви и правды, он или создает, как было уже упомянуто, странное понятие «любви в оборонительном положении» [206] Там же. С. 297. , или полагает возможным ограничить проявление любви святостью, то есть противополагает любви вместо правды святость [207] «В моем воззрении, верном Евангелию и общим началам святоотеческого учения, искупление является всецело делом Божественной любви, конечно, понимаемой правильно, по–христиански, то есть любви святой, справедливой и разумной — подразумевающей правду как органически связанное с ней свойство или, точнее, как одно из проявлений ее самой» (Светлов П. Я., прот. Православное общество и современное богословие. С. 95). Ср.: «Доцент Беляев дает место в своем опыте обычной в протестантском богословии теории примирения любви и справедливости в Боге через посредство свойства святости… в основе которой лежит дуализм правды и любви…» {Он же. Православное учение об искуплении и его изложение в книге доцента А. Беляева. С. 55). .

Резко осуждая «юридизм», он утверждает, что «идея сатисфакции есть неприкосновенное ядро христианского догмата искупления» [208] Светлов П. Я., прот. Отзыв о книге проф. богословия прот. Галахова // Отдых христианина. 1915. № 12. С. 1089. Ср.: «Юридический принцип особенно резко выступает в учении школьном об усвоении искупительных заслуг Христовых… где догматические построения берут материал для себя в человеческих отношениях низшего порядка, до коммерческих включительно (учение о сатисфакции)» {Светлов П. Я., прот. О ложном Православии и его признаках. № 45. С. 1224). . И не замечает противоречия.

В целом к его «опыту изъяснения догмата искупления» могут быть с полным основанием отнесены слова, высказанные им по отношению к труду своего учителя профессора А. Беляева: «Своим опытом целостного изложения догмата искупления он наглядно показывает, чего не должно быть впредь в последующих опытах этого рода» [209] Светлов П. Я., прот. Православное учение об искуплении и его изложение в книге доцента А. Беляева. С. 74. Странное впечатление производит эта брошюра: большая часть упреков, которые делаются Беляеву, можно отнести к самому Светлову. .