Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

Но едва ли приведенные выше доводы теоретического и практического разума удовлетворяли самого архиепископа Филарета, человека молитвенной настроенности и духовной жизни. Коррективом к его системе, в отношении понимания догмата искупления, можно считать его «Беседы о страданиях Господа нашего Иисуса Христа» [68] Филарет (Гумилевский), архиеп. Беседы о страданиях Господа нашего Иисуса Христа. Изд. 3–е. СПб., 1884. «По свидетельству известного Петербургу иеромонаха Сергиевской пустыни Пимена, Филарет писал эти беседы под влиянием вдохновений, вызывавшихся молитвою. Отец Пимен, служивший при нем в Харькове, читал ему обыкновенно вечернее правило. Филарет молился, потом начинал ходить по комнате и садился затем писать эти трогательные и возвышенные беседы» ( Листовский И. Филарет, архиепископ Черниговский. С. 258). «Вы знаете, как опасно, как страшно касаться дерзкою мыслью тайны искупления», — писал архиепископ Филарет (Письма к Шереметьевой. СПб., 1900. С. 18). «И душа, ищущая Бога, будет искать и находить откровение Христовой тайны в своем сердце, как и в Священном Писании» {Филарет (Гумилевский), архиеп. Беседы… С. 417—418). , где уже нет подобных доводов и само настроение их совсем иное: «Что подвигнуло Отца Небесного пожертвовать Сыном Своим для людей, если не любовь к людям грешным? Так, Крест — проповедник любви Божественной, благости непостижимой… Чего надлежало ожидать от Мессии? Спасения людей? Оно совершено. Тайны Царствия Божия возвещены людям; закон любви открыт и уяснен; путь самоотвержения показан в слове и жизни. Божество открыто людям, как никто в мире не мог открывать Его, кроме Сына Божия» [69] Там же. С. 58,418. .

Последняя система догматики, появившаяся в России в XIX веке, — «Опыт православного догматического богословия» (с историческим изложением догматов) (Киев, 1878—1891) епископа Сильвестра (Малеванского) — значительно больше отличается от системы митрополита Макария, чем система архиепископа Филарета (Гумилевского).

Различие это в отношении метода изложения догматических истин и в самом содержании понятия о догмате не осталось неотмеченным в русской богословской науке [70] Но следует заметить, что система епископа Сильвестра в целом еще не получила всесторонней оценки. Ее достоинства оказались как бы самоочевидными. Наиболее интересны отзывы о ней в очень содержательной статье проф. М. Скабаллановича «Преосвященный Сильвестр как догматист» (Труды Киевской духовной академии. 1909); в статьях проф. А. И. Введенского «Сравнительная оценка догматических систем высокопреосвященного Макария и архимандрита Сильвестра» (Чтения в Обществе любителей духовного просвещения, 1886 — очень ранняя работа) и «К вопросу о методологической реформе православной догматики» (Богословский вестник. 1904); краткие отзывы в статье П. Пономарева; в журнальных рецензиях на отдельные тома; в книгах прот. Светлова; свящ. Орфанитского; Г. Флоровского «Пути русского богословия» и др. .

Изложение догматов у митрополита Макария строго соответствует заранее определенной схеме: точная формулировка догмата, доказательства из Священного Писания и Предания, затем (не всегда) «соображения здравого разума» и замечания об истории догмата и, наконец, нравственное приложение догмата [71] См.: Макарий (Булгаков), митр. Православно–догматическое богословие. Т. 1. С. 29–37. . Это, может быть, «дидактически весьма пригодное руководство» (проф. Введенский), но при этом совершенно теряется из вида постепенность усвоения откровенной истины церковным сознанием.

У епископа Сильвестра «историко–генетическое исследование догматов» (проф. М. Скабалланович) построено иначе: сперва излагается сущность догматического учения, потом в хронологической последовательности [72] У митрополита Макария нет такой последовательности в цитации святых отцов. понимание, или истолкование, этой истины в сознании Церкви (у святых отцов и учителей), затем окончательная формулировка его Церковью и последующие попытки истолкования.

Для митрополита Макария догматы — «непререкаемые и неизменные правила спасительной веры», а законообязательные они потому, что «открыты Самим Богом». Церковь «отлучала от себя и, следовательно, от участия в вечном спасении людей, которые осмеливались отвергать или искажать ее догматы» [73] Макарий (Булгаков), митр. Православно–догматическое богословие. Т. 1. С. 7, 12, 13. .

В системе епископа Сильвестра, помимо внешнего авторитета («догматы Божественны, и потому непререкаемы и непреложны»), они являются «истинным светом, просвещающим темные его (человека) глубины, и новым жизненным началом, вносящим в его природу новую истинную жизнь для передачи ее всему духовному существу человеческому». Ибо «истины веры по отношению к духовно–религиозной жизни… внутреннейшие и сокровеннейшие разумные основы, на которых она созидается». Поэтому отвергающий догматы не только погрешает против авторитета Церкви, но и «налагает руки на свою собственную духовную жизнь». И Церковь не столько карает его, отлучая за преступление «от участия в вечном спасении», сколько свидетельствует о его отпадении от истинной жизни, охраняя самое существо религиозной и нравственной жизни своих членов [74] Сильвестр (Малеванский) , еп. Опыт православного догматического богословия. Изд. 3–е. Т. 1. С. 11, 19, 22, 30. .

«Жизненность» системы епископа Сильвестра произвела глубокое впечатление. Она явилась «крупным шагом вперед» по сравнению с системой митрополита Макария (проф. А. Введенский) и «до сих пор не превзойдена» (проф. М. Скабалланович).

«Историческое изложение догматов», принятое в системе епископа Сильвестра, было основной причиной того, что автор мог избегать ошибки митрополита Макария, отмеченной митрополитом Филаретом: смешения истин, имеющих «строгое догматическое значение», с мыслями, его не имеющими; смешения догмата с его истолкованием, своим происхождением «обязанным свободному благочестивому созерцанию», и т. д. (см. выше) [75] Изложение отдельных истолкований и неодинакового понимания догматических истин в исторической последовательности устанавливает время их появления. Это и делает невозможным признание «строго догматического значения», как выражающего всегдашнее учение Церкви, за мнением или термином, появившимся в значительно [более] поздний период, например, за термином «удовлетворение» (satisfactio), появившимся в XI веке для выражения сущности искупления. .

В изложении догмата искупления у епископа Сильвестра отличия от изложения митрополита Макария касаются уже не только метода раскрытия, но самого понимания догмата.