Александр Мень - Мировая духовная культура

Какой к этому путь? Прежде всего - познание. Знать, что внутри тебя содержится некая божественная тайна. Вот притча из одной Упанишады. "Где найти единое?" - спрашивает ученик. И учитель говорит: "Дай мне плод смоковницы". - "Вот он". - "Разломи его". Тот разламывает. - "Что ты в нем видишь?" - "Зерна, господин". - "Разломи одно. Что ты видишь?" - "Ничего, господин". "Вот это "ничего", невидимое, и есть основание бытия. Его облик невозможно увидеть, никто не видел его глазами. Его восприемлют сердцем, умом, мыслью. Тот, кто знает это, становится бессмертным. Если прекращаются пять знаний - пять чувств - вместе с мыслью, если бездействует рассудок, это, говорят, и есть высшее состояние. Человек должен быть свободен. Все наши страдания могут быть побеждены, и мы можем найти спасение - мокшу. Мокша - означает освобождение. Но от древних дравидов авторы Упанишад усвоили идею перевоплощения. Оказывается, из этого мира нельзя сбежать, потому что само божество - сам Атман и Брахман - запуталось в сетях мирового закона кармы, ибо все связано закономерностями. И если человек несет в себе злое начало, то, умирая, он вовсе не возвращается обратно в лоно Брахмана, а снова воплощается на земле. И эта жизнь продолжается без конца, и все вращается, подчиняясь железному закону кармы. Это называется сансара, или перевоплощение.

Единственный выход - освободить себя от оков материи. Многие строки Упанишад часто дышат глубочайшим отвращением к плоти. И поэтому многие аскеты и отшельники придумывали изощреннейшие формы самоистязания. Живя в лесах, они часами стояли под палящим солнцем, часто вниз головой, принимали самые неудобные позы. Они действительно себя умерщвляли, потому что зачем тело, когда все это лишь кошмар Единого Духа, который должен в конце концов проснуться и сбросить, стряхнуть с себя этот ужас и марево. Но надо сказать, что нашедшая чудесные философские формы мысль о непостижимом Единстве действительно, Бог никак не может быть определен - мысль, которую впоследствии восприняли и христианство, и ислам, и все важнейшие мировые религии, эта мысль парализовалась мироотрицанием. В конце концов и труд, и жизнь теряли всякую ценность. Они становились недоразумением, бедой, я бы даже сказал, они становились неким грехопадением Бога, который попал в ловушку материи. Кроме того, божественный покой, божественное молчание, божественный мрак - все это рядовому человеку мало что говорило. Философ мог сказать, что Атман - высший, что он превосходит все представления. А человек религиозный, человек, который стремится сердцем к Богу? Где же настоящий лик Бога?

На этот вопрос пыталась ответить замечательная книга, рожденная в той же традиции, правда, значительно позднее, в конце первого тысячелетия до Р. Х. (точной даты мы не знаем), которая называется "Божественная песнь", или "Бхагавад-Гита". Сюжет ее таков: на поле Куру сходятся два войска. Близкие родственники, члены одной огромной семьи идут воевать друг против друга. Главный герой - царевич Арджуна, он на боевой колеснице. Выстроены кони, слоны трубят, звучит сигнал, и два войска бросаются друг на друга. Но принц Арджуна вдруг захвачен печалью: ведь он идет убивать своих родственников, своих братьев. Что делать? А рядом с ним возница, Кришна. На самом деле это не кто иной, как сам Бог, принявший образ человека. Царевич спрашивает его: "Как быть? Что мне делать? В чем же смысл жизни?" Эта битва на поле Куру становится в Бхагавад-Гите символом всей нашей жизни, где действительно люди идут брат на брата, где царят несправедливость и страдание. Кто их остановит? Как быть? Кришна отвечает своему собеседнику. Их разговор и составляет основное содержание этой книги. Бхагавад-Гита переведена Б. Л. Смирновым достаточно точно.

Существовал ли Кришна как реальное лицо? Это вопрос открытый. Кришна был древний чернокожий бог доарийских народов Южной Индии. Его иногда изображали в виде пастуха в окружении пастушек. Он был богом-покровителем стад, но, согласно гипотезе, подчеркиваю, гипотезе некоторых современных ученых, в первом тысячелетии до Р. Х. действительно существовал некий учитель Кришна-Васудева, которого потом объявили воплощением бога Вишну и от которого идет традиция бхагаватизма.

Бхакти - это то, что мы по-русски называем благочестием, любовью к Богу. Ведь Абсолютное Начало любить нельзя - можно перед ним преклоняться, можно восхищаться, можно благоговеть. Бхакти - это любовь. Учение Кришны-Васудевы заключалось в том, что можно любить Высшее Начало, что оно к нам обращено каким-то своим ликом. Поэтому мы, христиане, считаем кришнаизм пророческим предвосхищением христианства. То, что совершилось в евангельские времена - в Вифлееме, Назарете, на Голгофе, - эти реальные события имели свои прообразы в древнем мифе о чернокожем боге Кришне. Я приведу вам некоторые строки. Кришна излагает царевичу основы брахманистской веры. "Абсолютное непостижимо. Познать его можно только растворившись в нем". Есть одна легенда, которая даст вам ясное представление о том, в чем тут дело. Жила на свете кукла, сделанная из соли, и она очень хотела узнать, что такое океан. И ей сказали: ты узнаешь океан только тогда, когда в нем растворишься. Она пошла на берег, окунулась в океан, почувствовала себя родной океану и рас-творилась в нем.

Каждый человек, - учит нас брахманизм и кришнаизм, - единосущен Богу, тождественен Ему. Просто человек этого не знает. А следовательно, ни жизнь, ни смерть в конце концов не имеют значения. Кришна говорит Арджуне: "Иди сражайся. Это не имеет значения".

Познавшие не скорбят ни о живых, ни об ушедших,

Ибо Я всегда был, так же как и ты, и эти владыки народов,

И впредь мы все пребудем вовеки,

Как в этом теле смертном дается детство и юность,

Зрелость и старость,

Так воплощенный сменяет тела, мудрец да не смущается этим.

Фактически тут исчезают даже нравственные критерии, хотя Бхагавад-Гита - высоконравственное произведение. Более того, Кришна объясняет своему совопроснику Арджуне, что он пребывает во всех верованиях.

Все, что мощно, правдиво,

Крепко, прекрасно,

Из частицы Моего могущества

возникло.

Но к чему тебе это множество знаний, Арджуна?

Утвердив весь этот мир, преходящей частицей Себя Я пребываю.

Царевичу хочется увидеть, каков же Бог на самом деле. Он просит: "Яви мне Себя". Этот момент в истории литературы и философии называют "преображением Кришны". Кришна, юный прекрасный возница замечательных коней, уступает царевичу. Он мгновенно преображается: это гигант-ский исполин с кровавым ртом, с огромными клыками, которыми он терзает тела. Это сама природа, это ужас хаоса. И Арджуна слышит ужасные слова:

Я Время, продвигаясь, миры разрушаю,