Александр Мень - Трудный путь к диалогу

С. А. Желудков был оригинальным мыслителем, блестящим стилистом, неутомимым искателем истины. Его мировоззрение было динамичным, свободным от застывшего догматизма, однако он всегда оставался христианином, честно и смело пытавшимся осмыслить свою веру. Будучи священником (в последние годы заштатным), С. А. Желудков и в саму Церковь вносил дух пытливого вопрошания, экспериментаторства, творческих поисков. В своих беседах он напоминал мне Сократа, который, как известно, не декларировал идеи, а помогал людям самостоятельно открыть их. Он будил мысль, поднимал острые проблемы. Любимым его литературным жанром были письма, которые позволяли ему в свободной, непринужденной форме обсуждать многие жгучие вопросы жизни, веры, мысли.

Сергеи Алексеевич - коренной москвич. Он родился 7 июля 1909 года в семье довольно известного работника торговой фирмы. О детстве и юности его известно мало. Он не любил рассказывать о себе. Хотя те годы были в нашей стране трудными для религии и многие люди отходили от веры, С. А. сохранил не то чтобы традиционную религиозность, а живой дух богоискательства. Это привело его в 1928 году после окончания восьми классов школы в Духовную Академию. Но то была не знаменитая Академия в Сергиевом Посаде (Загорске), которую тогда уже закрыли, а церковная школя, принадлежавшая так наз. "обновленцам". Руководители этого движения, воспользовавшись тяжким церковным кризисом начала 20-х годов, образовали раскольническую группировку, которая нанесла Церкви немалый ущерб. Поскольку "обновленцы" не довольствовались лояльностью в отношении к государству, а шли на политическое сотрудничество, вплоть до доносов, им в те годы разрешалось многое, о чем не могла и помыслить Московская Патриархия. На первых порах "обновленцы" проводили скороспелые и необдуманные реформы, изображая себя "революционерами в Церкви", Их Академия в Москве была открыта в 1923 году. По словам друга Желудкова А. Э. Левитина-Краснова (одно время примыкавшего к "обновленцам"'), это учебное заведение "напоминало студию свободных художников... об учебе думали мало - тем более что никаких экзаменов и никаких зачетов в Академии не было. Организаторы Академии больше всего боялись "семинарской схоластики" и в результате ударились в другую крайность: в обновленческой Академии не столько преподавали, сколько читали лекции, причем читали их в таком духе, как когда-то в Религиозно-философском обществе в Петербурге... Результаты такого преподавания были самыми плачевными".

Однако С. А. выбирать не мог. Другой церковной школы в Москве не было. Годы учебы Желудкова были временем напряженных самостоятельных занятий и чтения. Общительность сблизила со многими интересными людьми, которые помогали юноше найти свой путь.

Академию он не кончил. Да и вскоре она закрылась. Как "сын служащего", Желудков не имел доступа в институты и перешел на гражданскую работу. С этого времени начинаются его скитания, которые стали его "университетами". Он работает в Магнитогорске, Сибири, на Кавказе. Нехватка кадров позволила ему занимать должности экономиста, бухгалтера, нормировщика в различных строительных организациях и быть "вольнонаемным" при лагере. Многочисленные встречи, беседы, напряженные раздумья, чтения наполняют эти годы. Желание служить в Церкви не исчезает, а, напротив, укрепляется. Именно тогда у С. А. зародилась его главная идея - найти такие формы христианства, которые бы соответствовали современному человеку.

Но вот отгремела война. Стали открываться храмы, Ликвидировано "обновленчество", легализуется Московская Патриархия. Осенью 1945 года С. А. поступает псаломщиком в верхнетагильскую церковь, а 29 мая 1946 года принимает сан священника. В 1954 году он блестяще оканчивает Ленинградскую Духовную Семинарию. Музыкальная одаренность, умение понять душу человека, жизненный опыт - все это сослужило хорошую службу в его пастырской работе. Однако активный, деятельный, свободно мыслящий священник не мог трудиться спокойно ни в годы сталинщины, ни в период хрущевского нажима на Церковь. Отца Сергия без конца перебрасывают с прихода на приход, из епархии в епархию. Его "послужной список" содержит причудливую географию: Свердловск и Верхний Тагил, Челябинская, Псковская и Тульская области, Смоленск и Великие Луки.

В конце концов был найден повод избавиться от "неудобного" священника. В 1959 году против него было возбуждено дело, после того как он выступил в защиту больной девушки. Она получила облегчение после молитвы у гробницы блаженной Ксении. Когда слух об этом стал распространяться, ее стали преследовать, требовали отречения. Сергей Алексеевич живо откликнулся на этот факт дискриминации, стал писать в высшие инстанции и в результате сам попал в положение обвиняемого. И хотя дело было вскоре закрыто, служить он больше не смог.

Уволенный за штат, он получил пенсию и поселился с Пскове у своего верного друга и помощника Т. Г. Там прошли последние двадцать пять лет его жизни, наполненные литературной работой и общественной деятельностью. В последние годы он сблизился с такими людьми,как А. И. Солженицын, А. Д. Сахаров, со многими правозащитниками, много беседовал и переписывался с ними, был членом международной организации "Эмнисти интернэшнл".

Скончался С. А. 30 января 1984 года в Москве. Церковное его погребение было совершено в патриаршем Богоявленском соборе при большом стечении народа. Его провожали христиане и атеисты, богословы и ученые, многочисленные друзья, любившие этого необыкновенного человека.

Одной из первых работ, написанных С. А. Желудковым, были "Литургические заметки", книга, содержащая проекты богослужебных реформ. Хотя далеко не все в ней представляется бесспорные, она и высшей степени интересна как кристаллизация опыта приходского священника, много размышлявшего о роли богослужения в наши дни. Полностью "Заметки" опубликованы не были (последний их вариант написан в 1971 г.). Правда, их начали печатать о парижском журнале "Вестник РХД", но из-за протестов консерваторов публикация была прервана.

В начале 60-х годов С. А. начал переписку с разными лицами по основным вопросам веры. В ней участвовали профессора Духовных Академий, священники, миряне (все они писали под условными литерами). Переписка составила целый том в 700 машинописных страниц. Она-то и дала С. А. основной материал для его книги "Почему и я христианин", которая увидела свет лишь за рубежом.

Книга эта - попытка взглянуть на христианство глазами светского, нецерковного человека, найти такие слова и подходы, которые могли бы помочь взаимопониманию христиан и неверующих. Лишь позднее Желудков узнал, что он излагает те же идеи, что и некоторые теологи Запада, например Дитрих Бонхеффер ("секулярное христианство") и Карл Ранер ("анонимное христианство"). Со строго церковной точки зрения в книге С. А. есть немало спорных мест. Любой православный богослов мог бы многое возразить на его экспериментальное изложение христианства. Мне самому приходилось с ним много спорить. Но, думается, не правы те, кто считал его чуть ли не еретиком. Согласно православной традиции, еретик - это тот, кто сознательно и упорно противопоставляет свои взгляды церковному учению, принятому на Вселенских Соборах. У Желудкова такого намерения не было. Он лишь ставил вопросы, как бы приглашая собеседников и оппонентов к дискуссии. Не раз он говорил мне, что хочет "выбить искру", вызывая спор, подвергая сомнению устоявшееся и привычное. Умственные сомнения, поиск истины он не считал грехоми при всей рискованности многих своих идей оставался христианином.