Александр Мень - От рабства к свободе

Внемлите учению Бога нашего, народ Гоморрский!

К чему Мне множество жертв ваших?

говорит Г осподь.

Я пресыщен сожженными баранами и туком откормленных тельцов.

И крови быков и ягнят, и козлов Я не хочу.

Когда вы приходите пред лицо Мое, кто требует от вас этого?

Довольно топтать дворы Мои!

И не приносите больше ненужных даров! — они для Меня отвратительное каждение! Новомесячий, суббот и торжеств,

постов и праздников не выношу Я — они Мне в тягость,

Мне тяжко терпеть их.

Когда вы простираете руки ваши,

Я отвращаю от вас Свой взор.

Сколько бы вы ни молились,

Я не слышу.

Ваши руки полны крови!

Омойте, очистите себя.

Удалите от глаз Моих ваши злодеяния, перестаньте делать зло,

научитесь творить добро; ищите правды,

удерживайте насильников, защищайте сироту,

вступайтесь за вдову.

(1. 10–17)

Конечно, часто повторяемые, эти слова действовали на сознание народа. И Исайя выдвинул учение о бичах Божиих: ассирийский тиран — это только бич Божий (как потом называли Атти-лу), потому что он вразумляет, действуя в истории, вразумляет отступивших. И если народ покается, то он будет спасен. И это произошло.

Если вы помните, у Байрона есть знаменитые стихи, которые начинаются словами: «Ассирийцы пришли, как на стадо волки». Это как раз касается истории осады Иерусалима. Внезапно Сеннахирим (или Синахириб) снимает осаду, кончается блокада, он стремительно возвращается к себе в Ниневию, и там вскоре погибает от руки заговорщиков.

Что случилось? В Библии говорится: посланник Божий прошел по рядам войска Сеннахиримо-ва и погубил его. Геродот пишет: на ассирийцев напали мыши и перегрызли все их колчаны, все, что у них было. Согласно Иосифу Флавию, на ассирийцев напала смертельная язва. Существует гипотеза, что от скученности солдат вспыхнула эпидемия: мыши в древности были знаком эпидемии, потому что именно тогда начали догадываться, что они являются разносчиками заразы.

И раскопки показали, что под стенами Иерусалима и других мест, особенно под стенами Лахи-ша, где была особенная осада (это город в Иудее), находится огромное братское кладбище, где похоронены ассирийские солдаты, причем похоронены поспешно. Очевидно, это люди, погибшие во время эпидемии. Так или иначе, город на какой-то период был спасен.

Но Исайя к этому времени понял, на основании своего жизненного опыта, что великим царем духа, великим царем Божьей правды не будет ни один из реальных монархов. Он ведь жил при дворе, знал и понимал — каковы люди. Когда Он разочаровался и в своем воспитаннике Езекии, Он не оставил открывавшуюся ему истину о великом бессмертном Небесном Царе грядущем. Тогда (уже в начале VII века) он написал свое последнее, третье мессианское пророчество.

Оно начинается метафорой: древо дома Давидова, то есть царского рода Давидова, через которое должен был прийти Мессия, срублено — срублено, потому что осталось крошечное государство вокруг Иерусалима, подчиненное власти ассирийцев. И он изображает его так: вот срубленное дерево, и вдруг из него появляется молодой росток; так явится этот Царь.

И вырастет ветвь из срубленного древа Иессеева, и Побег — из корня его; и Дух Господень почиет на Нем: дух премудрости и разума, дух разумения и силы,

дух познания и благочестия.

Он будет судить не по тому, что видит, и будет решать не по слухам, но Он будет судить слабых праведно,

дела бедняков земли решать по истине, и палицей уст Своих победит землю, дыханием Своим — злодея, поясом Его будет справедливость.

Сначала это кажется только какой-то социальной утопией: что-то на земле происходит в отношениях между людьми. Но завершается это пророчество эсхатологической картиной возвращения Эдема.

Как вы помните, Эдем — это тот чудесный сад, где не было вражды, куда человек пришел, чтобы быть в гармонии с природой. Но он был отнят у людей, потому что они сами себя поставили вне гармонии, восстав против Творца. А явившийся новый Царь должен вернуть людей к Отцу Небесному, от которого те отпали, и вместе с этим вернется и Эдем, вернется и благословенная гармония мира. Вот как это изображает Исайя:

Тогда волк будет жить рядом с ягненком, барс ляжет рядом с козленком, львенок и телец будут обитать вместе, и дитя малое поведет их; и корова будет с медведицей, вместе лягут и их детеныши; лев будет есть солому, как вол, и младенец будет играть у гнезда гадюки, и в нору аспида дитя вложит руку.

Не будут больше творить зла и бесчестия на святой Горе Моей, ибо земля наполнится познанием Господним,

как море наполняется водою.

Познание — значит внутреннее постижение, любовь, слияние с Божественной благодатью. Благодать, хесед, — значит «милость». Милость, величайшая милость, любовь Бесконечного к конечному.

Таким образом, Исайя становится провозвестником спасения. Бог представлен у него как святой. В его теологии одной из главных черт Бога является святость. Необходимо знать любому читающему Библию, что это означает. Слово «святость» на еврейском языке происходит от корня кадбш — «свя-

той», значит «не такой, как все», обособленный, отделенный, непостижимый, иной, всецело иной, тем самым стоящий над миром зла, над царством зла. И вот эта святость должна проецироваться на нас. Тем самым мысль Исайи соединяется с древней заповедью Моисеевой о том, что человек должен быть святым: «Будьте святы, — читаем мы в Книге Левит, — как и Господь ваш свят». Это значит, что те, кто хочет послужить Господу, должны, живя в мире, сердцем всецело принадлежать Ему, быть посвященными Богу.

После смерти Исайи и его воспитанника Езе-кии начинается длительная языческая реакция. Последующие монархи расправляются с пророками и устанавливают двоеверие как закон. Пророческое слово на некоторое время замолкает. И лишь на исходе VII века появляются пророки: Со-фония, Наум, Аввакум. Кто были эти люди? Мы о них очень мало знаем.

Софония выступает в момент кризиса нечестивого режима. Он выступает с песней о «Дне гнева» — о возмездии. В каждом реквиеме есть латинский текст о «Дне гнева», «Дне суда»: «Deis irae, dies ilia…»

Есть такой фильм «День гнева» по очень хорошему рассказу одного советского фантаста 7 7 Речь идет о рассказе Севера Гансовского «День гнева». . «День гнева» надо понимать не в нашем смысле — это не гнев человеческий, а то, что мы условно называем «гневом Божиим», то есть это соприкосновение нечистого с чистым. Пример наглядный: когда раскаленная лава ползет с горы и вдруг низвергается в озеро или реку, происходит почти взрыв, вода вскипает в мгновение ока. Вот это и есть соприкосновение нашей ограниченности, нашей злобности, греховности, нашего несовершенства с Божественным огнем и с чистотой. Тогда происходит взрыв, и это и есть «Deis irae, dies ilia»…