Александр Мень - От рабства к свободе

В псалмах мы находим всю гамму или всю палитру ветхозаветного учения. Мы находим там слова, напоминающие нам пророка Амоса, который говорил о суде над миром, о непрекращающемся суде, когда правда Божия сталкивается с неправдой человеческой, мы находим там удивительные слова о милосердии Творца, подобные тем, что говорил пророк Осия.

Вот несколько слов из 102-го псалма. К сожалению, для большей понятности я буду цитировать по синодальному переводу. Переводить надо заново. Я сейчас был в Библейском обществе, в Штутгарте, — там целый шкаф занимают одни только переводы Псалтири на современные языки. Участвуют поэты, ученые, филологи. И поэтическая структура псалма, и его духовная тайна раскрываются гораздо лучше с точки зрения разных переводов.

Щедр и милостив Господь,

долготерпелив и многомилостив.

«Многомилостив» — слово, которое трудно перевести. Рае хёсед; рае — это «много»; хесед — это любовь, жалость, сострадание Божие к человеку.

Не до конца гневается и не вовек негодует.

Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам.

Ибо как высоко небо над землею, так велика милость Господа к боящимся Его.

Как далеко восток от запада,

так удалил Он от нас беззакония наши.

Как отец милует сынов,

так милует Господь боящихся Его.

В этом отрывке сразу проглядывает вся поэтическая структура, так называемая поэтическая симметрия: как далеко восток от запада, так удалил Он от нас… как отец милует…, так милует Господь… — это перекличка. Здесь вы не найдете рифмы, ярко выраженного ритма, здесь ритм смысловой.

Псалмопевцы — люди, лишенные иллюзий, они представляют себе мир как арену борьбы, суровых испытаний. Иногда мы там встречаем очень грозные, страшные слова, из которых можно было бы сделать вывод, что таинственная сила, которая потрясает мироздание, которая творит и звезды, и живые существа, — что она либо равнодушна, либо жестока по отношению к миру; и тем не менее человек, псалмопевец, находит, что тайна мира удивительным образом связана с Божественной любовью к «Адаму», Адаму как единству человеческого рода. Вот 8-й псалом:

Господи Боже наш!

Как величественно имя Твое по всей земле!

«Имя» — это тайна, мистическая тайна Бога.

Слава Твоя простирается превыше небес!

«Слава» — термин кавдд — означает излучение таинственной мощи Творца — это совсем не то, что мы имеем в виду, когда употребляем слово «слава». Поэтому так трудно переводить эти тексты.

Из уст младенцев и грудных детей

Ты устроил хвалу ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя.

То есть враги Божии восстают (а они всегда были, есть и будут!), но те, кто слаб, кто еще не имеет физической силы, младенцы, — они прославляют Бога за победу над силами тьмы. А дальше идет созерцание космоса:

Когда взираю я на небеса Твои, дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил: то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты умалил его пред Ангелами;

славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его…

Это антропоцентризм, который лишен иллюзии, потому что человек древности, может быть, и не представлял себе мир таким огромным, как представляет его сегодняшний человек, но все-та-ки он уже понимал, что мир велик.

Вот вам маленький пример: есть древневавилонское повествование о полете героя на орле в космос — это поэма об Этане. Когда этот герой поднимается, он видит землю величиной с грецкий орех. Значит, он уже представлял тогда пространство столь великим, что можно увидеть землю крошечной; в своем внутреннем воображении он поднимался еще выше, чем современные космонавты. Не надо думать, что человек древности представлял себе мир в виде маленькой коробочки.

Так вот, размышляя над огромностью мироздания, псалмопевец говорит: когда я смотрю на дела рук Твоих, я думаю, кто же такой человек, что Ты обращаешь на него внимание? И сразу дополняет, что человек стоит превыше всей твари, Бог поставил его почти как Ангелов, то есть подчинил ему, сложил к ногам его все творение. Но псалмопевец продолжает эту тему и говорит, что, несмотря на величайшую сверхчистоту Бога, Он не уничтожает человека, потому что Он бесконечно добр. Надо сказать, что для человека того времени это было открытием, потому что древний мир очень часто представлял себе конечное, предельное Бьггие как суровое, жестокое и даже капризное. И вот откровение: Бог полон любви к каждому из нас и поднимает человека на неизмеримую высоту.

Но в то же время нельзя думать, что Бог полон просто одной лишь благости, — нет. Суд остается. Ибо Бог свят. То, чему учил пророк Исайя, — все это содержится в Псалмах.

Есть и другая тема. Мы с вами говорили о главных парадигмах Священной истории. Какие это парадигмы? Обетование: Бог обещает миру свершение Своих замыслов. Дальше: рабство — как начальное состояние людей. Освобождение — как результат веры людей, которые пошли навстречу неведомому! И, наконец, Земля обетованная — это та земля, которую человек должен не просто получить пассивно, а та, которую он должен завоевать определенными усилиями.

Такова и история всей Церкви, такова и, согласно псалмам, история каждой души. Потому что здесь все время тема общины перекликается с темой индивидуума.

Когда совершилась катастрофа и Навуходоносор II разрушил Храм Божий и увел иудеев в Плен, они не проклинали Навуходоносора, а корили себя. Этому учили их пророки: искать причину в нравственном состоянии общества. И вот тогда был создан, или был переработан в этом духе самый знаменитый псалом, который читается в храме за каждой службой. Это псалом 50-й, он еще называется «псалом покаянный». Вот несколько строк из него:

Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей.

…ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда передо мною.

Тебе, Тебе единому согрешил я…

Когда человек сделал что-то нехорошее по отношению к другим людям, он прежде всего виноват перед Святым.

…лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.

Еще несколько очень примечательных строк из этого псалма:

Господи! отверзи уста мои,

и уста мои возвестят хвалу Твою.

Ибо жертвы Ты не желаешь, — я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь.

Жертва Богу — дух сокрушенный;

сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже.

То есть, человек в древности думал, что можно какими-то магическими действами ублаготворить Небо; но оказывается, что жертва Богу не нужна, а Ему нужно сердце, сокрушенное и смиренное.

Конечно, вы спросите, а что же это значит — сокрушенное и смиренное сердце? Может быть, это какое-то самоуничижение, которое паче гордости?