Иван Орлов - Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе

Cf. Schwane, s. 508.

Op. Max., t. И, col. 80, 84, 96, 289 и многие другие.

«Дисп. с Пир.», col. 289; сравни: col. 201, 96.

Так, Север в письме к Сергию Грамматику убеждает этого последнего, чтобы он оставил свое (Юлиана) учение и признал во Христе одну сложную природу, но две сущность и два свойства. Vid. Gieseler, part II, p. 9.

«Дисп. с Пир.», col. 301.

Ibid., Col. 289.

Ibid., Col. 289; сравни: col. 273.

Ibid., Col. 304.

Протестантский богослов Дорнер основанию, заимствуемому от Троичности, не придает силы доказательности. Дорнер, между прочим, говорит: «Основание, заимствуемое от Троичности, конечно, недоказательно, потому что если три лица (в Боге) могут иметь одну волю, то одно лицо тем более должно иметь одну волю , будь оно даже составлено из двух природ или сущностей». Дорнер, как видно, забывает или, скорее, намеренно игнорирует то, что именно хочет доказать Максим по отношению ко Христу на основании учения о Троичности. Максим совсем не то хочет сказать, что на основании единства воль трех лиц Св. Троицы во Христе необходимо признать две воли: вывод из указанного основания, кажется, достаточно очевиден. Таким образом, заключение Дорнера («… то одно лицо, тем более, должно…» и т. д.) совершенно произвольно и ошибочно. Как бы поправляя себя, Дорнер, тем не менее, продолжает петь в унисон монофелитизму, говоря: «Конечно, диофелиты говорят, что в Боге одна природа всех трех Лиц, и поэтому одна воля в Них, если воля повсюду следует природе. Но, не говоря уже о том, что, выходя отсюда, можно было прийти к признанию одной воли в различных человеческих личностях, монофелиты могли возразить (а они, действительно, и возражали), что двойство сущностей, из которых состоит Богочеловек, не необходимо еще ведет к принятию двойства воль; ведь и человек состоит из двух сущностей: тела и души, и, однако, в нем мыслят только одну волю». Dorner, Th. И, s. 244. Что касается этого положения («не говоря уже о том, что отсюда можно было прийти к признанию одной воли в различных человеческих личностях»), то решительно непонятно, как мог Дорнер сказать это после того, как Максим не раз и весьма определенно заявляет, что где одна природа, там одна и воля, и что, следовательно, всем людям, как однородным и единосущным, свойственна одна природная воля? Подобную очевидность положений Максима нельзя было никак просмотреть, относясь к ним нетенденциозно. О возражении монофелитов, разделяемом Дорнером, у нас речь впереди.

Op. Max., t. II, col. 209.

Col. 292 — 293. См.: I ч. нашего исследования, Анализ содержания «Дисп. с Пир.», стр. ??.

Письмо к пресвитеру Марину, t. И, col. 12. Точно такое же определение приводится на col. 45 и 185; не сполна приводится оно во многих местах: см., например, col. 153, 192, 280. Должно заметить, что Максим предлагает не свое собственное определение природной воли, на что и указывает выражение «φάσιν» («говорят»). На col. 185 Максим более определенно говорит, что это определение составлено одним смиренным монахом (ευλαβής μοναχός). В примечании на эти слова Комбефи говорит: «Non facile existimandus Sophronius». Мы более решительно держимся того же мнения, хотя на совершенно ином основании, чем Комбефи: свою догадку этот последний обосновывает на том обстоятельстве, что «во время написания этого (послания) Софроний или был уже епископом (а определение составлено монахом), или его не было в живых». Во всяком случае, при написании как этого послания, так и другого (к пресвитеру Марину), из которого мы привели рассматриваемое определение, Софрония не было в живых; да если бы он и был еще в живых, состоя епископом, все равно Максим не мог так выразиться о Софронии: ό ευλαβής μοναχός. Едва ли можно допустить и то, чтобы Стефан Дорский, пользовавшийся доверием Софрония, позволил себе обратиться к Максиму за мнением последнего относительно правильности этого определения: «εί ου έχει, ή μή» (col. 185). Это, разумеется, все более или менее остроумные догадки, а вот и истинная, по нашему мнению, причина, почему автором приведенного определения нельзя считать Софрония полемическая деятельность Софрония всецело падает на первый период истории развития монофелитских споров, когда спорный вопрос раскрывался исключительно под формой понятия «ενέργεια», а не «θέλημα» или «θέλησις». Действительный автор определения нам неизвестен.

«Εί καί θέλησιν τό θέλημα προσαγορεύουσιν [хоть и именуют волю волением], т. е. отцы Церкви, αλλ' ουδαμώς θεληθέν ή θελητόν [но отнюдь не изволенным или желанным]». Col. 188. Из всех отцов Церкви (Ириней Лионский, Климент Александрийский, Евстафий Антиохийский, Афанасий Александрийский, Григорий Нисский, Диадох Фотикийский, Анастасий Антиохийский, Немезий Емесский, Иустин Философ), определения воли которых приводятся у Максима (t. И, col. 276 — 280), только у одного Анастасия Антиохийского встречается название «θέλημα», у всех же остальных — исключительно «θέλησις».

Так, в письме к пресвитеру Марину (col. 13) и θέλημα, и θέλησις Максим одинаково определяет как «ορεξις λογική καί ζωτική» [желание разумное и животное].

В догматическом трактате «О двух волях Христа Бога нашего» слово «θέλημα» встречается более 30 раз, тогда как «θέλησις» — всего лишь И раз. Численное превосходство в употреблении первого сравнительно со вторым выступает еще более рельефно в «Диспуте с Пирром»: здесь, если принимать в счет употребление этих терминов и со стороны Пирра, «θέλημα» встречается более 90 раз, между тем как «θέλησις» всего лишь 15 раз. Достойно замечания то явление, что в формуле «две воли» у Максима всегда употребляется слово «θέλημα»: «δύο θελήματα» (См. например, col. 193, 196, 289, 300, 301), за исключением единственного случая в разговоре с Феодосием (t. I. col. 141), где употреблено «θέλησις»: «δύο θελήσεις». (Подобно Максиму, Пирр также употребляет «θέλημα» предпочтительно перед «θέλησις»). В отдельности же, для обозначения как Божественной, так и человеческой воли Максим одинаково употребляет и тот, и другой термин; пример употребления «θέλησις» см. на col. 209.

«Дисп. с Пир.», col. 293.

Письмо к пресвитеру Марину, col. 48.

«Дисп. с Пир.», col. 292.

Письмо к пресвитеру Марину, col. 13.

Цитаты, соответствующие предыдущим трем ссылкам. Природная и личная воли, как таковые, сравниваются у Максима (см., например, col. 293) с природной способностью видеть (τό όραν) и с направлением зрения в ту или другую сторону (τό πώς όραν).