Александр Лопухин - Толковая Библия. Том 3

3. Олоферн сказал ей: а когда истощится то, что с тобою, откуда мы возьмем, чтобы подавать тебе подобное этому? Ибо среди нас нет никого из рода твоего.

3. «Среди нас нет никого из рода твоего» , т. е., кто бы мог добыть законную пищу и уметь приготовить ее для Иудифи согласно ее вкусам и убеждениям.

4. Иудифь отвечала ему: да живет душа твоя, господин мой; раба твоя не издержит того, что со мною, прежде, нежели Господь совершит моею рукою то, что Он определил.

4. «Да живет душа твоя, господин мой!» - особый род клятвы, укрепляющейся на силе пожелания здравия тому, пред кем клянутся и кого желают видеть непременным свидетелем исполнения того, что подтверждается этой клятвой.

«Раба твоя не издержит того, что со мною, прежде, нежели Господь совершит моею рукою то, что Он определил» . Таким искусным двусмысленным выражением Иудифь обозначает самый предмет или содержание клятвы, рассеивающей последние сомнения Олоферна. Замечательна здесь также та уверенность, с какою Иудифь трактует задуманное ею дело, как дело непосредственно руки и определения Божия. Очевидно, так может говорить и действовать только истинная избранница и посланница Божия, как бы ни рассуждать о намерениях ее историка, давшего столь назидательное и увлекательное о ней повествование.

5. И ввели ее слуги Олоферна в шатер, и спала она до полночи; а пред утреннею стражею встала

5. «Ввели ее слуги Олоферна в шатер» - это был, вероятно совершенно особый, никем не занятый шатер, неподалеку от шатра Олоферна (ср. XIV: 17 ). Последнее подтверждается тем, что телохранители Олоферна были и телохранителями Иудифи (7 ст.).

6. и послала сказать Олоферну: да даст господин мой повеление, чтобы рабе твоей дозволили выходить на молитву.

6. «Да даст господин мой повеление, чтобы рабе твоей дозволили выходить на молитву». С этой просьбой Иудифь обращается и ранее к Олоферну XI: 17 : «пусть раба твоя по ночам выходит на долину молиться Богу» , причем указывается важное объяснение и этих выходов, и самих молитв: «Он (Бог) откроет мне, когда они (иудеи) сделают свое преступление» (ср. XI: 13–15 ).

«Рабе твоей» , «раба твоя» - суть выражения не только почтительнейшей вежливости, но и действительной зависимости, находящей свою приятность при великодушии и благонамеренности являющегося в отношении к этой рабе «господином».

7. Олоферн приказал своим телохранителям не препятствовать ей. И пробыла она в лагере три дня, а по ночам выходила в долину Ветилуи, омывалась при источнике воды у лагеря.

7. «Омывалась при источнике воды у лагеря» - для очищения от неизбежных прикосновений к язычникам и языческому, нарушавших чистоту иудея, по его воззрениям.

8. И, выходя, молилась Господу, Богу Израилеву, чтоб Он направил путь ее к избавлению сынов Его народа.

8. «Выходя, молилась» , τ. е. выходя из воды источника, служившего для ее омовений.

9. По возвращении она пребывала в шатре чистою, а к вечеру приносили ей пищу.

10. В четвертый день Олоферн сделал пир для одних слуг своих и не пригласил к услужению никого из приставленных к службам.

10. На устроенный ради Иудифи пир Олоферн пригласил «одних слуг своих и не пригласил к услужению никого из приставленных к службам» , т. е. пригласил лишь ближайших, высших лиц своей свиты, и отстранил от участия в пире должностных лиц, чиновников, приставленных к делам, (προς ταίς χρείαις). Это было сделано, очевидно, потому, что большое общество гостей и многочисленные свидетели были бы совсем неудобны для достижения его нечистых видов на Иудифь, которою он решился овладеть.

11. И сказал евнуху Вагою, управлявшему всем, что у него было: ступай и убеди Еврейскую женщину, которая у тебя, придти к нам и есть и пить с нами:

11. Имя евнуха - Вагой (Βαγώας) - персидское - довольно часто встречается именно при обозначении имени евнухов. «Убеди еврейскую женщину, которая у тебя» - т. е. под твоей охраной и попечением.

12. стыдно нам оставить такую жену, не побеседовав с нею; она осмеет нас, если мы не пригласим ее.

12. «Стыдно нам оставить такую жену, не побеседовавши с нею, она осмеет нас, если мы не пригласим ее» . Оправдывая такой очевидной натяжкой приглашение Иудифи перед Вагоем, Олоферн или хотел замаскировать от Вагоя и других свое действительное намерение в отношение к Иудифи или просто подсказывал Вагою, в какой деликатной форме он должен сделать приглашение Иудифи, чтобы не слишком озадачить ее и избежать необходимости употребить по отношению к ней явное насилие.

13. Вагой, выйдя от Олоферна, пришел к ней и сказал: не откажись, прекрасная молодая женщина, придти к господину моему, чтобы принять честь пред лицем его и пить с нами вино в веселие и быть в этот день как одною из дочерей сынов Ассура, которые предстоят в доме Навуходоносора.

13. Приглашение Иудифи Вагоем действительно делается в выражениях достаточно деликатных, хотя и достаточно прозрачно намекающих на то, что может ожидать Иудифь ( «быть… как одною из дочерей сынов Ассура, которые предстоят в доме Навуходоносора» ).

14. Иудифь сказала ему: кто я, чтобы прекословить господину моему? поспешу исполнить все, что будет угодно господину моему, и это будет служить мне утешением до дня смерти моей.

14. Для собственных целей Иудифи ничего не могло быть лучше и желательнее сделанного ей приглашения, и она вполне могла выразить радость по поводу этого приглашения и полную готовность на все, показав вид слабого сопротивления как бы из желания соблюсти хотя тень женской скромности и деликатности: «кто я, чтобы прекословить господину моему?» Некоторые толковники, правда, понимали и иначе ответ Иудифи, разумея под греческим κύριος Господа Бога («поспешу исполнить все, что будет угодно господину моему» - Господу моему) и добавляя к слову «все» ограничение «насколько это согласно будет с моею честью и долгом»; однако никакой нужды для указанного искажения слов Иудифи нет; она вполне могла сказать так, как сказала, не обещая ничего - более того, что действительно входило в ее планы и двусмысленно для Олоферна имело быть «до дня смерти» ее «утешением».

15. Она встала и нарядилась в одежду и во все женское украшение; а служанка ее пришла и разостлала для нее на земле пред Олоферном ковры, которые она получила от Вагоя для всегдашнего употребления, чтобы есть, возлежа на них.

16. Затем Иудифь пришла и возлегла. Подвиглось сердце Олоферна к ней, и душа его взволновалась: он сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить ее с того самого дня, как увидел ее.

16. «Душа его (Олоферна) взволновалась» : душа здесь - как седалище чувственности, сладострастия.

17. И сказал ей Олоферн: пей же и веселись с нами.

18. А Иудифь сказала: буду пить, господин, потому что сегодня жизнь моя возвеличилась во мне больше, нежели во все дни от рождения моего.