Маркус Борг - Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох

Иосиф Флавий, Иудейские древности, книга 18, как эти слова восстанавливает и переводит Джон Мейер (Meier) в книге Л Marginal Jew, vol. 1, p. 61. В полном тексте Иосифа Иисус назван Мессией, там также говорится о его воскресении. На протяжении веков историки понимали, что такой текст не принадлежит одному Флавию, но что его отредактировали христианские переписчики. Однако большинство историков считают, что основа данного отрывка (которая представлена в цитате) написана самим Флавием. Мейер убедительно отстаивает такую точку зрения в упомянутой выше книге (см. с. 56–88).

Оно относится к документам Наг-Хаммади. Относительно Евангелия от Фомы см. Stevan Davies, The Gospel of Thomas (Woodstock, VT: Skylight Paths, 2002); Stephen Patterson, Tire Gospel of Thomas and Jesus (Sonoma, CA: Polebridge, 1993).

Некоторые из мейнстримных ученых полагают, что сначала был создано Евангелие от Матфея (а не от Марка). Самый известный сторонник такой позиции W.R. Farmer, Tbe Synoptic Problem, 2d ed. (New York: Macmillan, 1976). См. также D. L. Dungan, History of the Synoptic Problem (New York: Doubleday, 1999). Еще больше исследователей (хотя это также относительно небольшая группа ученых) разделяют скептическое отношение к вопросу существования источника Q По моим впечатлениям, более 90 процентов ученых согласны с гипотезой двух источников: с тем, что Евангелие от Марка было написано первым, и с тем, что источник Q существует. Кроме того, некоторые ученые говорят о двух дополнительных источниках, которые они называют «М» и «L». Источник M — это материал, который содержится только у Матфея, L — только у Луки. Но называть M и L «источниками» неверно, если под источником мы подразумеваем записанный текст. Скорее под M и L мы понимаем «остаток» у Матфея и Луки, то есть материал, который остается после исключения материала, почерпнутого из Евангелия от Марка и Q Маловероятно, что этот «остаток» восходит к письменному источнику. Скорее M и L отражают устную традицию, использованную только одним из евангелистов — потому что другие либо решили не использовать данный материал, либо о нем не знали. Отчасти же M и L могли быть созданы авторами евангелий от Матфея и Луки.

Есть ряд изданий, которые это делают. Из них самым распространенным является Gospel Parallels, ed. Burton H.Throckmorton Jr., 5th ed. (Nashville, TN: Thomas Nelsort, 1992).

Ранее ученые говорили об «историческом Иисусе», или «Иисусе истории», противопоставляя ему «Христа веры».

Разумеется, у нас нет сведений о росте и весе Иисуса. Но я слышал, что таковы были параметры для среднего взрослого мужчины тех времен.

Это наблюдение я позаимствовал у Mark Allan Powell, Jesus as a figure of History (Louisville, KY: Westminster John Knox, 1998), p. 4. Можно рекомендовать данную книгу как здравое введение в проблематику современных исследований жизни Иисуса.

Celtic Daily Prayer, ed. Andy Raine and John T. Skinner (London: Marshall Pickering, 1994), p. 12.

Большинство ученых согласно относительно того, что Иисус не говорил о себе тех слов, которые приводит Иоанн. Таким образом, когда в Четвертом Евангелии Иисус говорит «Я есть», мы слышим здесь свидетельство об Иисусе. Нам не надо думать, что Иисус говорил: «Я Свет миру», но более правильно представить, что тут Иоанн говорит об Иисусе: «Иисус — Свет миру». Но поскольку современные западные люди полагают, что без буквальной верности фактам нет истины, я должен подчеркнуть, что для меня как христианина Иисус есть Свет миру, несмотря на то, что я сомневаюсь в том, что он сам так говорил. Я также сомневаюсь в том, что Иисус провозглашал себя «Сыном Божьим» и «Мессией», и тем не менее для меня эти утверждения истинны. Это послепасхальное свидетельство первых христианских общин, и как христианин я его разделяю: вот кем Иисус является для меня.

Gimther Bornkamm, Jesus of Nazareth (New York: Harper & Row, 1960), p. 56.

Исторический вопрос, восходят ли христологические формулировки к допасхальному Иисусу, не должен порождать скептического отношения к евангелиям и Иисусу. Чаще всего скептицизм тут — следствие буквализма. Часто это скептический буквализм в форме беспокойства: если Иисус не говорил, что он Мессия и Сын Божий, может быть, он и не вправе носить такие титулы, а значит, не стоит верить евангелиям и всей Библии. Часто такова реакция христиан-буквалистов, которые впервые столкнулись с историческим подходом к евангелиям. Бывает и «агрессивный» скептический буквализм: Иисус этого не говорил, а потому все эти ложные слова — продукт искаженного восприятия или даже бреда первых христиан — лишь сбивают нас с толку. За этим стоит стремление «разоблачать». Но обе такие реакции обусловлены культурой, обе основаны на вере в «факты», где истина отождествляется с «достоверными фактами».

Albert Nolan, Jesus Before Christianity (Maryknoll, NY: Orbis Books, 1978), p.117.

Двенадцать учеников у Марка дают модель «несостоятельного» ученичества. Они не улавливают сути дела. Иуда предает Иисуса, Петр отрекается, остальные разбегаются. Но главный смысл остается тем же: это рассказ об ученичестве, хотя ученики в тот момент не улавливают его сути.

Иоанн начинает описывать общественное служение Иисуса с главы 2, вся первая глава — пролог.

Denise Levertov, The Stream and the Sapphire (New York: New Directions, 1997), p. 6.

Среди самых значимых свежих исследований, посвященных повествованиям о рождении Иисуса, следует отметать семисотстраничный труд Рэймонда Брауна: Raymond Brown, The Birth of the Messiah (New York: Doubleday, 1977; rev. ed., 1993), a также книгу в 300 страниц Роберта Миллера: Robert J. Miller, Born Divine: The Births of Jesus and Other Sons of God (Santa Rosa, CA: Polebridge, 2003). Поскольку вторая короче, достаточно ясна и беспристрастно рассматривает как исторические, так и богословские проблемы, ей можно отдать предпочтение.

Сам по себе тот факт, что эти рассказы приводят только Матфей и Лука, не имеет решающего значения. Есть тексты, которые приведены только у Матфея или только у Луки, которые, тем не менее, по мнению большинства ведущих ученых, восходят к историческому Иисусу. Это касается нескольких притчей. Например, только Лука приводит притчи о добром самарянине и о блудном сыне, только Матфей — притчи о работниках в винограднике и о немилосердном слуге, что не мешает большинству ведущих ученых полагать, что ядро каждой из этих притчей восходит к историческому Иисусу.

Мф 1:1-17, Лк 3:23–34. Матфей прослеживает предков Иисуса до Авраама, Лука — до Адама. Более того, начиная с царя Давида в этих списках есть существенные расхождения.

Мф 1:23; 2:6; 2:15; 2:18; 2:23. См. мою книгу Reading the Bible Again for the First Time (San Francisco: HarperSanFrancisco, 2001), pp. 113–117; и книгу Miller, Вопи Divine, pp. 155–174.