Палийский Канон - Мадджхима Никая

Монахи, было бы хорошо иметь такую зависимость от опоры на воззрения, которая не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния. Но видите ли вы такую опору на воззрения, зависимость от которой не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния?

«Нет, Учитель».

«Хорошо, монахи. Я тоже не вижу такой опоры на воззрения, зависимость от которой не приводила бы к возникновению печали, стенаний, боли, грусти и отчаяния.

Монахи, когда есть «я», имеется ли мысль «принадлежит мне»?

«Да, Учитель».

«Или, монахи, когда есть то, что «принадлежит мне», будет ли «я»?

«Да, Учитель».

«Монахи, а когда «я» или «то, что принадлежит мне» не может быть определено как истина или реальность, то не является ли тогда воззрение: «Этот мир — это я. После смерти я буду постоянным, вечным, неизменным. Я буду пребывать так в течение вечности» — всецело и совершенно глупым учением?»

«Как может быть иначе, Учитель? Вне сомнений, это всецело и совершенно глупое учение».

«Как вы думаете, монахи — форма постоянна или непостоянна?»

«Непостоянна, Учитель».

«А то, что непостоянно — то успокаивающе или болезненно?»

«Болезненно, Учитель».

«И подобает ли тогда считать непостоянное, болезненное и изменчивое таковым: «Это моё. Я таков. Это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Как вы думаете, монахи — чувство постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель»….

«Как вы думаете, монахи — восприятие постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель»….

«Как вы думаете, монахи — формации постоянны или непостоянны?»

«Непостоянны, Учитель»….

«Как вы думаете, монахи — сознание постоянно или непостоянно?»

«Непостоянно, Учитель».

«А то, что непостоянно — то успокаивающе или болезненно?»

«Болезненно, Учитель».

«И подобает ли тогда считать непостоянное, болезненное и изменчивое таковым: «Это моё. Я таков. Это моё «я»?

«Нет, Учитель».

«Поэтому, монахи, любая форма — прошлая, будущая или настоящая; внутренняя или внешняя; грубая или утончённая; обычная или возвышенная; далёкая или близкая: каждую форму следует видеть такой, какой она есть на самом деле, за счёт правильного распознавания, так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Любое чувство…

Любое восприятие…

Любые формации…

Любое сознание — прошлое, будущее или настоящее; внутреннее или внешнее; грубое или утончённое; обычное или возвышенное; далёкое и близкое: каждое сознание следует видеть таким, какое оно есть на самом деле, за счёт правильного распознавания, так: «Это не моё. Я не таков. Это не моё «я».

Видя это таким образом, обученный ученик благородных всё больше разочаровывается в форме, в чувстве, в восприятии, в формациях, в сознании. Устранив очарованность, он становится бесстрастным. Через бесстрастие он полностью освобождается. Полностью освободившись, он знает: «Полностью освобождён». Он распознаёт: «Рождение закончено, святая жизнь прожита, сделано то, что должно было быть сделано. Нет чего-либо, что ещё нужно было бы осуществить в этом мире».

Таков, монахи, тот монах, поперечина которого сброшена, чей ров наполнен, опоры вырваны, засов выдвинут, благородный с приспущенным знаменем, со сброшенным грузом, освобождённый.

И каким образом монах тот, поперечина которого сброшена? Вот в монахе невежество отброшено, его корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, поперечина которого сброшена.

И каким образом монах тот, чей ров наполнен? Вот в монахе скитание в поисках нового рождения, ведущее к будущему становлению, отброшено, его корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, чей ров наполнен.

И каким образом монах тот, чьи опоры вырваны? Вот в монахе жажда отброшена, её корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, чьи опоры вырваны.

И каким образом монах тот, чей засов выдвинут? Вот в монахе пять низших пут отброшены, их корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, чей засов выдвинут.

И каким образом монах благородный с приспущенным знаменем, со сброшенным грузом, освобождённый? Вот в монахе самомнение «я» отброшено, его корень уничтожен, сделан подобным обрубку пальмы, лишён всяческих условий для развития, не способный возникнуть в будущем. Вот каким образом он монах, благородный с приспущенным знаменем, со сброшенным грузом, освобождённый.

И когда дэвы, вместе с Индрой, Брахмами и Паджапати ищут монаха, чей ум таким образом освободился, они не могут определить, что «сознание Татхагаты опирается на то или это». И почему? Потому что на Татхагату нельзя указать даже здесь-и-сейчас [18] Согласно пояснению Дост. Бхиккху Бодхи, под термином "Татхагата" в данном контексте подразумевается любой архат — то есть полностью освобождённый. Когда речь идёт о том, что невозможно указать на него, то имеется в виду абсолютная реальность. На него нельзя указать как на существо, потому что в абсолютном смысле "существа" нет (и это отсутствие "существа" в абсолютном смысле касается не только архатов, но и любых живых существ вообще). По его словам, Канонические Комментарии этот момент также объясняют так, что боги не могут найти опору сознания Татхагаты, поскольку все моменты сознания архата имеют своим объектом ниббану, которую не могут видеть непросветлённые существа. .

Когда я так говорю и когда я так учу, меня ошибочно, ложно, неправильно, неверно истолковывают некоторые жрецы и отшельники, [которые говорят так]: «Отшельник Готама сбивает с пути. Он провозглашает аннигиляцию, уничтожение, истребление существующего живого существа». Но я не таков, я не говорю так, поэтому меня ошибочно, ложно, неправильно, неверно истолковывают некоторые жрецы и отшельники, [которые говорят так]: «Отшельник Готама сбивает с пути. Он провозглашает аннигиляцию, уничтожение, истребление существующего живого существа» [19] Некоторые жрецы и аскеты считали, что Будда учит нигилизму — уничтожению вечной, постоянной, неизменной души, которая и является сутью "существующего существа". .

Как прежде, так и сейчас, монахи, я учу только страданию и прекращению страдания [20] Как поясняет Дост. Бхиккху Бодхи, здесь имеется в виду, что в абсолютном смысле нет никакого "вечного неизменного существа", но есть только 5 совокупностей цепляния, которые и есть страдание. Будда учит прекращению страдания, то есть прекращению этих пяти безличных, изменчивых и страдательных феноменов, что и является освобождением. . И если другие будут оскорблять, обижать, надсмехаться, изводить и изнурять Татхагату на этот счёт, он не испытает ни злобы, ни чувства обиды из-за этого. И если другие будут восхвалять, уважать, чтить и почитать Татхагату на этот счёт, то он не испытает ни радости, ни счастья, ни эйфории из-за этого. И если другие будут восхвалять, уважать, чтить и почитать Татхагату на этот счёт, он думает так: «Они выказывают такое услужение тому, что было познано» [21] Как поясняет Дост. Бхиккху Бодхи, эта фраза означает, что те, кто восхваляют Будду (Татхагату), на самом деле восхваляют лишь пять безличных совокупностей тела-ума, и то, что эти совокупности безличны, и было им познано в момент Просветления. .