Лев Липеровский - Царство Небесное и пути к нему

Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого , – писал апостол. Павел к евреям, – оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет… (Евр. 4, 12—13).

Конечно, то, что Христос сказал апостолам, имеет и распространительное значение, то есть относится и ко всем людям, очищающимся словом Божиим. И ко всем относится обетование Христа: Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками… (Ин. 15, 7; 8).

В той же прощальной беседе, перед первосвященнической молитвою, Господь говорил: …Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу. Ученики Его сказали Ему: вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой. Теперь видим, что Ты знаешь все и не имеешь нужды, чтобы кто спрашивал Тебя. Посему веруем, что Ты от Бога исшел (Ин. 16, 28—30).

Как видно из содержания всех изложенных в Евангелии притч Христовых, в них раскрывается существенно все учение о Царствии Божием, о путях человеческих к его достижению, о Царе царства – Сыне Отца Небесного – Спасителе мира Христе; о суде Божием над душою человеческой, прошедшей земной путь и, наконец, о воздаянии за зло или добро в вечной жизни.

Из всех притч, сказанных Иисусом Христом в начале Своего служения, самой характерной является притча О сеятеле , посеявшем Слово Божие в душах человеческих, а самой характерной для последнего периода Спасителевой проповеди, оказывается краткая притча О зерне пшеничном , которое должно умереть в земле, чтобы ожить для вечности. Семя – есть Слово Божие; Сеятель – Сын Человеческий, а пшеничное зерно – Голгофская жертва Богочеловека за спасение мира от греха и смерти для вечной жизни в Царстве Небесном.

Исцеление Малха было последним чудом, которое сотворил Господь до Своей крестной смерти. О нем повествует только один евангелист Лука, тогда как другие евангелисты более подробно описывают лишь обстановку в которой произошло это событие.

Чудо совершилось в страшную ночь Гефсиманского борения и взятия Иисуса Христа Его врагами.

Находясь в борении, – говорит евангелист Лука, – (Христос) прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю. Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спящими от печали и сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение.

Когда Он еще говорил это, – продолжает евангелист, – появился народ, а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошел к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть. Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого? Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо (Лк. 22, 44—50).

К этому повествованию евангелист Иоанн добавляет, что ударивший раба был Симон Петр, а имя рабу было Малх, и что Христос сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? (Ин. 18, 11).

А по евангелисту Матфею, еще добавил: ибо все, взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26, 52).

И тут же после слов, обращенных ко всем апостолам, Господь сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его (Малха) , исцелил его (Лк. 22, 51).

Этот краткий рассказ евангелистов о чуде исцеления раба, по тем драматическим условиям, в которых оно произошло, выделяется из всех других описанных в Евангелии чудесных исцелений. И тем не менее данное чудо, как и все чудеса Христовы, является выраженной на деле проповедью Спасителя о человеческих путях к Царствию Божию.

Ученики спали, когда Христос, в кровавом поте, молился Отцу. В самый нужный момент, когда Он, как Человек, нуждался в их духовной и моральной поддержке, они не оказали Ему помощи. И только тогда, когда Он, уже готовый идти на добровольную смерть, вышел к врагам, ученики пробудились от сна и, видя грозную опасность, готовы были защищать Христа: Господи! не ударить ли нам мечом? И, не дожидаясь ответа, Симон Петр извлек меч и отсек Малху правое ухо. При этом могло произойти некоторое замешательство. В неверных тенях ночного света нападавшим могло стать неясным: где же Христос? Тогда Иисус, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назарея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его (Ин. 18, 4–5).

По человеческому рассуждению, жест апостола Петра, выразившего готовность вооруженной рукой защищать своего Учителя и Господа и самому, быть может, пасть в неравной борьбе от руки римских воинов, был вполне понятен. Да, но это был жест человеческий, слишком человеческий. А Христос, когда-то раньше, уже сказал Петру: отойди от Меня, сатана! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.

Но в чем же заключается главный смысл и символ содеянного над Малхом чуда? Исцелением раны нападающего врага, Христос совершил дело величайшего милосердия, любви и всепрощения к грешному человеку. В трагических условиях Своей земной жизни, Он личным примером подтвердил Свою заповедь, данную людям еще в Нагорной проповеди, заповедь милосердия и любви к врагам. Тогда Он сказал: любите врагов ваших…, благотворите ненавидящим вас, ударившему тебя по щеке подставь и другую…, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд… ибо Он благ и к неблагодарным и злым… (Лк. 6, 27—36; Мф. 5, 44 и далее).

А теперь Сам исполнил эту заповедь и этим показал, что любовь к врагам не имеет исключений и исполнима всегда, даже в самых трагических условиях жизни, и по отношению к самым злейшим врагам.

Христос показал и заповедал, что защита своего духовного пути и вообще защита духовных ценностей вооруженною рукой – противна воле Божией и греховна. Люди обычно думают совершенно иначе, но это потому, что они далеко, очень далеко, отклонились от путей Божиих и думают больше не о том, что Божие, но что человеческое. На самом же деле, все, взявшие меч, мечом погибнут (Мф. 26, 52).

И если взять слово «меч», как символ, то духовный смысл этого пророчества Христа следует видеть в том, что духовно гибнет не тот человек, которого убивают, а тот, кто сам убивает. И это вполне согласуется с тем, что Бог издревле заповедал человеку:

Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию (Быт. 9, 6).