Виссарион Нечаев - Толкование на паремии из книги Бытия

И рече Фараон к Иосифу: взыди, погреби отца твоего, якоже закля тя.

Глагола Иосиф к вельможам фараоновым: рцыте о мне во уши Фараону. Поелику Иосиф по окончании дней общего плача по Иакове находил нужным лично для себя продолжать оплакивание отца своего до погребения его в земле Ханаанской и ходил непричесанным, в печальных одеждах, неумытым и т. п., то ему казалось неприличным в таком виде лично явиться к фараону с ходатайством о дозволении перенести тело Иакова в Ханаан, и как все вообще сношения с фараоном он вел в это время через других, так и для этого ходатайства употребил посредни­ков. Равно и фараон чрез других передал Иосифу свое позволение перенести тело Иакова в землю Ханаанскую для погребения в общей семейной усыпальнице, в которой заблаговременно ископано Иаковом, — приготовлено по­мещение для себя.

7. 8. И взыде Иосиф погребсти отца своего. И совзыдоша с ним вси раби фараони, и старей­шины дому его, и вси старейшины земли Египетския, и весь дом Иосифов и братия его, и весь дом отца его, и сродницы его. Овцы же и волы оставиша в земли Гесем.

В погребальном шествии с телом Иакова участвовали, кроме всех членов семейства Иосифова и сродников его, ради почести, вси раби фараоновы, т. е. придворные чины, и старейшины дому его, т. е. начальники придворных чинов, и вси старейшины земли египетския, т. е. высокие особы в качестве представителей всех египетских государ­ственных и гражданских учреждений. Так как целью путе­шествия в землю Ханаанскую было единственно погребе­ние останков Иакова, а не водворение в ней детей и срод­ников Иакова на жительство, то домашний скот они не сочли нужным брать с собою. Оставались также в Египте малолетние их, как сказано в еврейском тексте.

9. И совзыдоша с ним (Иосифом) и колесницы и конницы, и бысть полк велик зело.

Колесницы и конники понадобились не только для увеличения торжественности шествия, но также для при­крытия путников от нападений в Аравийской пустыне, чрез которую лежал путь. От этого похоронное шествие похо­дило на движение большого ополчения.

10. 11. И приидоша на гумно Атадово, еже есть об он пол Иордана, и рыдаша его рыданием велиим и крепким зело: и сотвори плач отцу своему седмь дний. И видеша жителие земли ханаанския плач на гумне Атадове и реша: плач велик сей есть Египтяном. Сего ради наречеся имя месту тому Плач Египетск, еже есть об он пол Иордана.

Похоронное движение направилось не прямым путем к Хеврону чрез Филистимскую землю, но более отдален­ным и обходным: оно через Аравийскую пустыню напра­вилось в Идумею, отсюда, по восточному берегу Мертвого моря достигло восточных берегов Иордана, и здесь оста­новилось на гумне Атада. В направлении похоронного шествия нельзя не видеть пророческого предуказания на путь израильтян к Ханаану по исходе их из Египта, имев­шее быть чрез 200 с лишком лет, ибо путь сей держался того же направления. На гумне Атадовом все участвовав­шие в похоронном шествии пробыли семь дней, громко оплакивая Иакова. Обычай семидневного плача по покой­нике, собственно еврейский, удержался у евреев и в позд­нейшее время (1 Цар 31, 13. Сир 22, 11).

12.13. И сотвориша ему тако сынове его (Израиля), якоже заповеда им. И взяша его сынове его, в землю Ханааню и погребоша его в пещере сугубей, юже стяжа Авраам, пещеру в стяжание гроба от Ефрона Хеттеанина, прямо Мамврии.

Воздав на границе земли Ханаанской, вместе с египтя­нами, последние погребальные почести Иакову, сыновья его перешли через Иордан и, дошедши до Хеврона, поло­жили тело отца своего в пещере Махпельской, купленной Авраамом у одного хананеянина в стяжание гроба, т. е. для того, чтобы иметь здесь погребальную усыпальницу. По переводу с греческого эта пещера названа сугубою, в том смысле, что она или разделена была на две части, одна для погребения лиц мужеского пола, другая для женского пола, или же представляла два отделения — внешнее и внутреннее: последнее было среди первого и включалось в нем. Египтяне, как видно, не последовали за сыновьями Иакова в пределы Ханаанской земли, вероятно для того, чтобы своей многочисленностью и воинской обстановкой не возбудить в туземцах недоверия к своему миролюбию и не вызвать враждебных столкновений.

14.15. И возвратися Иосиф во Египет сам и братия его и вси совозшедшии погребсти отца его. Видевше же братия Иосифовы, яко умре отец их, реша: да не когда воспомянет злобу нашу Иосиф и воздаянием воздаст нам за вся злая, яже показахом ему.

По возвращении в Египет Иосифа с братьями, в пос­ледних родилось опасение за свою безопасность. Они рас­суждали, что пока жив был Иаков, Иосиф из любви к отцу щадил их. Теперь со смертью Иакова, не стало для них опоры, не осталось надежды на прежнюю благосклонность к ним Иосифа. Теперь его некому удержать, если вздумает отомстить им за злое против него дело.

16. 17. И Пришедше к Иосифу, рекоша: отец твой закля прежде кончины своея, глаголя: тако рцыте Иосифу: остави им неправду и грех их; яко лукавая тебе показаша. И ныне приими неправду рабов Бога отца твоего. И плакася Иосиф, глаголющим им к нему.

Братья Иосифа, прося его, чтобы он принял неправду их, т. е. не воздавал им за вину их против него, указывают на два обстоятельства: 1) сам Иаков, перед смертью, пору­чил им передать просьбу его к Иосифу о прощении их (в предшествующем повествовании Моисея впрочем не упо­минается об этом обстоятельстве); 2) они, братья Иосифа, суть рабы Бога отца его, т. е. чтут того же Бога, которого чтил отец его. Таким образом, Иосиф должен быть снисхо­дительным к ним ради уважения к воле почившего отца и ради того, что они принадлежат к чтителям истинного Бога, каковых в это время во всем мире было очень немного. Слезы Иосифа, когда он слушал речь братьев, свидетель­ствовали, что он тронут ею и не мыслит против них ника­кого зла.

18. 19. 20. 21. И Пришедше к нему рекоша: се, мы тебе раби. И рече к ним Иосиф: не бойтеся, Божий бо есмь аз. Вы совещасте на мя злая, Бог же совеща о мне во благая, дабы было якоже днесь, и препиталися бы людие мнози. И рече им: не бойтеся, аз препитаю вас, и домы ваша. И утеши их, и глагола им по сердцу их.

И Пришедше к нему, т. е. братья Иосифа подошли к нему поближе, ободренные слезами его, свидетельствовавшими о его благорасположении к ним, — и рекоша: се мы тебе раби, т. е. мы готовы за нашу вину против тебя лишиться свободы и понести на себе всю тягость неволи. Ответ Иосифа должен был успокоить братьев больше, чем слезы его. Не бойтеся, — сказал он им, — Божий бо есмь аз: я служу тому же Богу, Которого рабами вы назвали себя, и благоговея пред Его судьбами, открывшимися в обстоя­тельствах моей жизни, почитаю за тяжкий грех мстить тем, которых Он избрал в орудия Своей благопромыслительной о мне и о ближних моих воли. Вы совещасте на мя злая, Бог же совеща о мне во благая, дабы было якоже днесь и препиталися бы людие мнози: ваш злой совет против меня, советом всеблагой, премудрой и всемогущей воли Божией обращен во благо мне, и чрез меня во благо многих, обя­занных мне спасением от голодной смерти. Ввиду столь явных знамений милости Божией, открывшихся на мне и чрез меня на других, могу ли я быть немилостивым к вам? И рече им снова: не бойтеся: аз препитаю (прокормлю) вас и домы ваши. И утеши их и глагола им по сердцу их, т. е. успокоил их такою речью, какая именно потребна была по состоянию их сердца, встревоженного опасениями за свою безопасность и чувством тяжкой вины против Иосифа.