Лактанций - Творения

25. 1. Теперь мы немного поговорим о самом жертвоприношении. «Слоновая кость, — говорит Платон, — есть дар, недостойный Бога. А какой же достоин? Конечно, расцвеченные дорогие ткани». [664] См.: Там же. II. 18.45. Вовсе нет. Недостоин Бога любой дар, если он может быть испорчен или украден. 2. Но если Платон видит то, что живому Богу не следует дарить ничего, что было бы мертвым, почему же он не видит того, что не следует дарить бестелесному Богу вещественный подарок? 3. Гораздо лучше и правильнее сказал Сенека: «Неужели вы хотите думать, что великий Бог, кроткий и величием внушающий спокойствие, благосклонный и постоянно пребывающий радом, должен почитаться закланиями и множеством крови (в самом деле, какое удовольствие в убиении невинных?), а не чистым сердцем и благими и достойными уважения намерениями? Ему следует возводить не храмы из огромных камней, а следует почитать его в своем сердце». 4. Итак, если кто‑то считает, что Бога достойны одежды, драгоценные камни и прочее, что ценится [людьми], тот, конечно же, не знает Бога. Он считает, будто Богу приятны те вещи, за презрение к которым даже человек по праву прославляется.

5. Что же безупречно, что достойно Бога, если не то, что Он сам требовал в Своем божественном законе? Две вещи должны приноситься Богу, дар и жертва, дар — навсегда, жертва — на время. 6. Но у тех, кто не ведает смысла божественности, даром считается то, что изготовлено из золота и серебра, а также пурпурные и шелковые ткани, жертвой же — закланное животное и то, что сжигается на алтарях. 7. Но ни тем, ни другим Бог не пользуется, так как Он не подвержен тлению, а все перечисленное — тленно. Стало быть, Богу нужно приносить нетленную жертву, которой бы Он пользовался. Дар — это безукоризненность души, жертва — прославления и гимны. Ведь если Бог невидим, то и почитаться Он должен через невидимое. Никакая другая религия не является истинной, кроме той, которая состоит из добродетели и справедливости. 8. Каким же образом Бог пользуется справедливостью человека, понять несложно. Ведь если человек будет справедлив, то он, обретя бессмертие, будет вечно служить Богу. 9. То, что люди рождены для справедливости, подозревали как древние философы, так и Цицерон. Рассуждая о законах, он сказал: «Однако из всех точек зрения ученых, которые касаются человека, нет лучше той, согласно которой мы рождены для справедливости». [665] Там же. 1.10.28. Единственным, что мы должны отдавать и приносить Богу, является то, для обретения чего мы сами Им созданы.

10. То, что этот двойной род жертвоприношения является истинным, свидетельствует Гермес Трисмегист, который согласен и в словах, и сути с нами, вернее — с пророками, которым мы следуем. У него так сказано о справедливости: «Моли и почитай, сын мой, Слово. Почитание Бога в том лишь состоит, чтобы не быть злым». 11. Так же в Совершенном Слове, когда он выслушал Асклепия, вопрошавшего по поводу своего сына, спрашивавшего, угодно ли отцу его, чтобы для жертвоприношения Богу использовался фимиам и прочие благовония, он воскликнул: «Хорошего, хорошего пожелай ему, о Асклепий. Ведь великое бесчестие в том, чтобы думать подобное по поводу того единственного блага. Эти и подобные им вещи недостойны Бога. Он преисполнен всем и ни в чем не нуждается. Мы же должны молить Его, воздавая благодарность, ибо жертвоприношением Ему является одно только прославление». 12. И это истинно. Богу надлежит совершать жертвоприношение словом, поскольку Бог есть Слово, как Он сам признавал. [666] Ин. 1.1. Итак, высший ритуал в почитании Бога — открытая похвала Его, исходящая из уст праведного человека. Похвала, которая все же, чтобы Бог принял ее, должна быть сопровождаема смирением, страхом, благоговением, чтобы никто случайно, чувствуя уверенность в своей честности и целомудрии, не впал в грех высокомерия и надменности и таким образом не лишил веса добродетель.

13. Но чтобы быть любезным Богу и чтобы не иметь ни единого пятна позора, надо постоянно призывать милосердие Бога и ничего другого не просить, как только прощения за грехи свои, пусть даже их [вроде бы] нет. 14. Что касается других просьб, то нет надобности в словах Богу, знающему, чего мы хотим. Если случается что‑то хорошее, то следует благодарить Бога, если что‑то дурное, то надо просить прощения и признать, что случилось это по грехам нашим. И тем не менее даже в горе надо благодарить Бога и в радости просить прощения, чтобы Он пребывал с нами вечно, постоянно и неизменно. Это нужно совершать не только в храме, но и дома и даже в покоях своих. 15. Наконец, надо всегда иметь Бога в сердце своем, ибо сам человек является храмом Божиим. 16. Ибо если Богу, Отцу и Господу, служить с таким усердием, с такой покорностью и с таким благоговением, справедливость будет абсолютной и совершенной. Кто ее проявит, тот, как мы прежде свидетельствовали, [667] См.: VI.24.26. подчинен Богу, тот исполнил долг свой и [воистину] послушен [истинной] религии.

1.1. Прекрасно, основания заложены, как сказал знаменитый оратор. [668] Цицерон. В защиту Луция Лициния Мурены. 6.14. Но мы не только заложили основания, которые были бы прочны и достаточны для завершения труда, но и с помощью великих и мощных глыб довели все здание почти до крыши. 2. Остается, что гораздо легче, покрыть его кровлей и украсить, без чего, конечно, все предыдущие усилия окажутся бесполезными и излишними. 3. Ведь для чего были развенчаны ложные религии и найдена истинная? Для чего была выявлена никчемность ложной мудрости и обнаружена та, которая является истинной? Для чего, говорю я, была защищена небесная справедливость? Для чего с великими трудностями был принят культ [Всевышнего] Бога, — в чем и состоит высшая добродетель, — если не следует за ней божественная награда вечного блаженства? 4. Нам надлежит об этом обстоятельно говорить в этой книге, чтобы все предыдущие не показались без толку написанными и бесплодными, [что может показаться], если мы оставим неясным то, ради чего нужно совершать все сказанное выше; и чтобы никто не посчитал вдруг, что такие усилия добродетели были предприняты им впустую, [что может показаться тому], у кого нет надежды на небесную награду за эти труды, которую Бог установил для того, кто пренебрежет этими сладкими земными благами ради единственной и чистой добродетели. 5. Достаточно мы сделали и в предшествующей части, опираясь на свидетельства Божественных Писаний и в то же время на аргументы, заслуживающие доверия, чтобы стало одинаково ясно, что следует отдавать предпочтение будущему перед настоящим, божественному — перед земным, вечному — перед преходящим, ибо временными являются награды за пороки, но вечными — за добродетели.