Виктор Острецов - Статьи разных лет

Взятые напрокат термины из совершенно чуждой для них области-религии и еще вчера враждебного им мировоззрения, просто наслоились на прежнюю лексику, образовав чудовищную мешанину из языческо-иудейского «гуманизма» и церковных понятий. Но общий шаблон восприятия и оценки общественных явлений остался непоколебимым. А, главное, осталась привычка не думать, а мыслить пошлыми шаблонами. Набив руку на обличении «очернителей советской действительности», апологетике «бессмертного» Ленина и не менее «бессмертного» Маркса, усвоив несложный набор идолов поменьше и необходимую в таких случаях риторику, легко было после 1991 года приступить к освоению новой «делянки». Правду сказать, эта мешанина из «гуманизма» и «христианства» сама по себе не нова. Она, говоря чиновничьим языком, уже имела место быть на русской сцене, когда масонство времен Екатерины Второй и Александра Первого создало целую литературу по такому «христианскому гуманизму». А еще значительно раньше, некто Пико Мирондолла (15 век, Италия) даже написал работу, в которой доказывал, что иудаизм может прекрасно сочетаться с христианством. Существует и термин — «христианская каббала». Каких только чудес не бывает в области идей! Человеческое слово, выйдя за пределы церковного прихода, стало блудливым, как мартовский кот.

Нельзя не заметить, что среди «достижений» марксизма есть одно совершенно несомненное, замеченное еще при жизни самого Маркса, Это удивительная способность к употреблению ненормативной лексики. Маркс и его последователи впервые в печати широко прибегли к таким словам, как «идиот», «болван», «дурак», «осел» и прочее, и прочее. Несомненно, это усиливало доказательность марксистских истин: противник был просто повергнут всем этим вселенским хамством.

Ленин не остался в стороне от этой марксистской традиции и значительно обогатил марксистскую лексику. Появились новые аргументы, среди которых сравнение с дерьмом было не самым сильным. Главное в спорах с политическим противником было неистребимое желание его лично оскорбить, унизить и, при возможности, уничтожить — и физически, и морально. Еще в 1908 году Луначарский предрекал: «Мы в будущем нашем государстве всех своих политических противников изобразим моральными уродами» .

Злые языки утверждали, что вся эта традиция у марксистов заимствована из традиций еврейских гетто. Как бы то ни было, но уж понятно, что не из традиций христианства она родилась. Теперь позволю себе перейти от этой длинной преамбулы к конкретному случаю, который и породил весь этот пассаж-напоминание.

Итак, я держу в руках письмо, обращенное к издателю газеты «Черная Сотня» Александру Робертовичу Штильмарку, человеку, у которого есть одно плохое качество для редактора газеты с таким названием: его нерусская фамилия. Правда, письмо написано человеком с еще более нерусской фамилией — Шумский… Ну, да не об этом.

Марксистская традиция в употреблении аргументов в этом письме соблюдена полностью, и даже с избытком. Известные Крыленко и Вышинский должны были бы кусать локти от зависти, читая это письмо.

По правд сказать, читать всю эту болезненную «рецензию» — дело непростое. Но уважаемый Александр Робертович обещал г. Шумскому поместить его письмо, а я, в свою очередь, обещал на это письмо ответить, хотя и не уверен, что читатель искренне не возмутится всей этой ерундой…

Несколько лет назад я пытался прочитать брошюру г. Шумского «Трупные пятна ожидовления» и был немало обескуражен. Не верилось, что автор имеет высшее образование, что он работал в АПН, что он практически всю жизнь провел среди книг и стоял на «передовом рубеже идеологической борьбы».

Когда-то я увлекался социальной психологией, и, читая вышеупомянутый опус г. Шумского, вдруг вспомнил, что все типы мышления делятся на несколько уровней и особенностей. Среди этих особенностей мышления есть одна разновидность: человек не способен к анализу событий и его абстрактное мышление почти равно нулю. Этот человек может только перечислять предметы, находящиеся у него перед глазами, как это делают казахи, медленно передвигаясь на ишаке среди скучной степи и распевая:

Конечно, казах добр, он не марксист, не ленинец, он просто поет от избытка распирающих душу нежных чувств к природе. г. Шумский же сочиняет свои «песни» от избытка ненависти. Более всего г. Шумский не согласен с тем моим утверждением, что художественная литература не делает человека нравственнее и умнее. С тем, что она есть просто средство общения в мире атеистическом, дающая нам шаблоны поведения и чувств. г. Шумский полагает, что наша классическая литература несомненно облагораживает своего читателя, делая его добрее и умнее, а главное, деликатнее. И сам г. Шумский своими оскорблениями дает нам пример того, какое благородное действие оказывают на него Пушкин и Достоевский.

Не будем останавливаться на партийном прошлом г. Шумского, но заметим, что оставил он ряды КПСС как раз в то время, когда последняя перестала существовать, то есть, до последнего занимался привычным делом: оправданием «политики партии и правительства». А по сути, распространял иудо-большевистские идеи.

Как знает читатель, письмо начинается словами: «Борьба с Христом и человеческим в человеке принимает в России, по мере бесовско-сионистской оккупации, самые уродливые формы»…

Первые вопросы напрашиваются сами собой: А какие еще формы борьба с Христом может иметь, как не «самые уродливые»? И даже вне всякой оккупации? Что нового прибавило наше время в этой борьбе?

Конечно, было время, когда не было ни ТАСС, ни АПН, ни коммунистов, ни спецраспределителей, ни «борцов за дело мира и прогресса во всем мире». Но надо признать, что все эти исторические образования недавнего прошлого не проявили особой изобретательности в борьбе с Церковью. Что же касается «бесовско-сионистской оккупации», то здесь г. Шумскому виднее, как вчерашнему марксисту-ленинцу. Но поскольку г. Шумский не утруждал себя изучением истории Церкви, то он и уверен, что только теперь «появились те, кто под прикрытием Христа и Православия скрывает свое богоборчество… христоубийство». Я далек от того, чтобы придираться к этой удивительной стилистике. В конце концов можно напрячься и понять, что имеет в виду разгневанный г. Шумский, говоря о том, что «под прикрытием Христа и Православия» кто-то скрывает свое богоборчество. Эта фраза — просто клише известных большевистских выражений: «враг скрывался, прикрываясь партийным билетом и марксистской фразеологией».

Мы же, Православные, только и желаем, чтобы находиться во Христе. Надо признать, что это выражение «под прикрытием Христа» — есть все же некое новшество в современной лексике. Но позволю оставить эту приятную тему и пойти дальше. А дальше г. Шумский с совершенно партийной прямотой заявляет, что: «У автора этих строк давно возникало неприятие буквально всего, что натужено внушает читателям публицист В. 0стрецов и особенно на страницах газеты „Черная Сотня“, которая по существу стала его рупором» .