Любовь Янковская - Святая Ксения Петербуржская. Просите, да обрящете милость Божию!

Многие, видя едва одетую, измокшую или зазябшую юродивую, жалея блаженную, предлагали ей теплую одежду и обувь. Известен случай, как однажды лавочник с Сытного рынка хотел подарить блаженной Ксении тулупчик. Но в ответ услышал: «Подари его тому, кто без него несчастен, – тому он принесет радость». Сама же блаженная черпала радость в Боге и не соглашалась надеть на себя теплую одежду, так всю жизнь она и проходила в жалких лохмотьях. Казалось, что блаженная Ксения рада своей нищете. Иногда ей предлагали деньги, блаженная Ксения брала милостыню не у каждого, а только у людей добрых и сердечных. Брала она только «царя на коне» – медные копейки с изображением святого Георгия, но и их тут же раздавала беднякам. Если нищих не было поблизости, копейку получали мальчишки, чтобы купить лакомств. Те самые мальчишки, которые из озорства дразнили ее. Многие из них потом до старости стыдились, что так относились к святой угоднице Божией.

Мало-помалу к странностям блаженной Ксении привыкли. Многие считали, что от «помрачившейся умом» можно ожидать чего угодно. Однако некоторые наиболее чуткие христиане стали замечать, что Ксения не просто глупая побирушка, есть в ней что-то особенное. Она не совершала диких, бесцельных поступков, свойственных душевнобольным. Напротив, бывало, скажет вроде бы глупость, а на деле окажется, что это совсем не глупость, а сущая правда. Все обиды и печали блаженная сносила безропотно, лишь однажды, когда Ксения уже стала почитаться за угодницу Божию, жители Петербургской стороны видели ее в страшном гневе. Уличные мальчишки, завидев юродивую, стали над ней смеяться, дразнить ее. Блаженная, по обычаю, безропотно сносила это. Но злые дети не ограничивались одними издевательствами. Видя беззащитность блаженной, они стали бросать в нее грязь и камни. Тогда, по-видимому, и у блаженной не хватило терпенья. Как вихрь, бросилась она за злыми мальчишками, грозя им своею палкою, которую всегда носила с собой. Жители Петербургской стороны, видя блаженную в страшном гневе, пришли в ужас от поступка детей и сразу же приняли все меры к тому, чтобы никто не обижал Ксению.

Жизнь юродивых не подлежит никакой внешней регламентации. Потому невозможно установить точно, где и как впервые проявились благодатные дары блаженной Ксении. Существует версия, что однажды она зашла к своей давней знакомой – Евдокии Денисьевне Гайдуковой в обеденное время. Евдокия Денисьевна тотчас же поспешила накрыть на стол, усадила за стол Ксению и стала угощать ее, чем Бог послал. Кончился обед. Евдокия Денисьевна стала благодарить Ксению за ее посещение и извиняться за плохое угощение.

«Не взыщи, – говорила она, – голубчик, Андрей Федорович, больше мне угостить тебя нечем, ничего сегодня больше не готовила». «Спасибо, матушка, спасибо за твое угощение, – отвечала Ксения, – только лукавить-то зачем? Ведь побоялась же ты дать мне уточки!». Прозорливость блаженной сильно смутила Евдокию Денисьевну: в печи у нее действительно была жареная утка, которую она оставила для отсутствующего мужа. Она хотела было уже угостить блаженную Ксению уткой, но Ксения остановила ее: «Нет, нет, что ты! Не надо, не надо, я не хочу утки. Ведь я знаю, что радехонька меня угостить, да боишься своей кобыльей головы. Зачем же его сердить?». «Кобыльей головой» блаженная называла мужа Евдокии Денисьевны, которого очень не любила за его пьянство, грубый характер и за скверную ругань в пьяном виде.

Об этом случае и прозорливости блаженной Евдокия Денисьевна рассказала не только близким знакомым, но и соседям. Они взялись проверить, действительно ли блаженная Ксения обладает даром прозорливости. Несколько раз ее приглашали в гости, угощали и извинялись, что больше нечего подать, в ответ блаженная говорила, что у них есть пироги или рыба, но только они не хотят давать. Проверяющие были в полном восторге от подобной прозорливости. Вскоре прозорливость блаженной проявилась и в более серьезных делах. Однажды блаженная Ксения зашла в свой бывший дом к Параскеве Ивановне Антоновой. Та, в это время, штопала чулки. «Эх ты, Параня, – сказала ей блаженная, – сидишь, вздором занимаешься, чулки штопаешь. А тебе Бог сына послал. Брось все, беги на Смоленское кладбище». Параскева Ивановна подумала: «Какой может быть на кладбище сын, там же одни покойники?». Однако она вняла словам блаженной и пошла на кладбище. Еще издали увидала Параскева толпу народа, услыхала крики.

Как оказалось, кучер-лихач на полном скаку сбил лошадью беременную женщину, которая родила тут же мальчика и сразу от страшного ушиба умерла. Параскева взяла мальчика к себе и усыновила, так как, несмотря на многие старания, найти отца или других родственников не удалось, и никто не знал, что делать с младенцем. Параскева вырастила мальчика, дала ему прекрасное образование и воспитание. Впоследствии он сделался видным чиновником, до самой смерти берег и покоил свою приемную мать, будучи для нее самым почтительным и горячо любящим сыном. С глубоким благоговением относился он также и к памяти рабы Божией блаженной Ксении, которая оказала его приемной матери так много добра, и приняла большое участие в судьбе его, едва родившегося и уже оставшегося полным сиротой.

После этого случая, многие знакомые блаженной обратили внимание, что своими странными речами Ксения предсказывала людям, что с ними произойдет, и указывала при этом, как им надо поступать.

Вот раз блаженная Ксения была в гостях у купчихи Крапивиной. Жалея молодую купчиху, столь радушно ее принимавшую, и предвидя близкую смерть последней, Ксения пожелала сказать ей о необходимости должного христианского приготовления к смерти. Уходя, она во всеуслышание сказала как бы, между прочим: «Вот, зелена крапива, а скоро, скоро завянет». Ни сама Крапивина, ни ее гости не придали какого-либо особого значения словам блаженной, однако, действительно, в скором времени молодая и цветущая здоровьем Крапивина неожиданно заболела и скоропостижно скончалась. Только тогда гости купчихи Крапивиной вспомнили слова блаженной: «зелена крапива, но скоро завянет» – и поняли, что этими словами она предсказала близкую кончину Крапивиной.

А в 1761 году, перед Рождеством Христовым, она всполошила всю Петербургскую сторону. Весь день 24 декабря она суетливо бегала из дома в дом с криками:

– Пеките блины! Скоро все будут печь блины!

– Что это нынче с Ксенией? – удивлялись люди. При чем тут блины?! До масленицы вроде еще далеко… Так никто и не понял странных слов и поведения блаженной.

А на следующий день, 25 декабря 1761 года, умерла императрица Елизавета Петровна, дочь Петра Великого. Накануне велела Елизавета Петровна архитектору Растрелли настлать в ее новом Зимнем дворце лучший паркет, отделать спальню золотом, но вдруг – скончалась. И, как положено по обычаю в таких случаях, люди на поминках варили кисель и пекли блины.