Сергей Мансуров - Очерки по истории церкви

Несколько позднее такое широкое распространение христианства во II в. подтверждает святой Ириней (около 185 г.), после него Тертуллиан (около 200 г.) и неизвестный автор в послании к Диогнету. Святой Ириней говорит о Церквах, основанных «в Германии, в Испании, в Галлии, на Востоке, в Египте, в Ливии и в середине мира… проповедь истины везде сияет и просвещает всех людей, желающих прийти к познанию истины», даже варваров, лишенных письменности [154] Против ересей, I, 10, [2; III, 4, 2]. . Тертуллиан сверх того говорит о христианах в Персии, Индии, Эфиопии, Британии, Парфии, Мидии, Скифии и т. д.

По поводу проповеди в Индии ученые часто выражают сомнение, говоря, что под Индией в древности разумели вообще страны за пределами Египта, а не собственно Индию [155] См., например: В. В. Болотов. Лекции по истории древней Церкви. Т. II. СПб., 1910 (репринт: М„1994). С. 245–246. . Упускается при этом из виду, что Климент Александрийский, ученик Пантена, о котором Евсевий рассказывает, что он в середине II в. проповедовал в Индии, в своих сочинениях (в конце II — начале III в.) отчетливо знает индусские учения, говорит об индусском аскетизме, браминах и т. д. (то же и святой Ипполит). Как можно думать, что в Александрии II в. путали Индию с Аравией или еще с чем-нибудь? О Римской империи конца II в. Тертуллиан, обращаясь к язычникам, говорит: «Мы существуем со вчерашнего дня и наполнили собою все ваши места: города, острова, крепости, муниципии, места собраний, самые лагери, трибы, декурии, дворец, сенат, форум» [156] Апология, XXXVII. . Сходно выражается автор «Послания к Диогнету»: «что в теле — душа, то в мире — христиане. Душа распространена по всем членам тела и христиане по всем городам мира (6) [157] Ориген в толковании на Евангелие Матфея вносит некоторое ограничение в эти общие утверждения о повсеместном распространении христианства. Если верить ему, в начале III в. было немало городов и народов, не знавших христианства. Что он преувеличивает в обратную сторону, видно на примере Германии, где он не знает христиан. Однако соседу германцев — святому Иринею — было известно, что среди них уже были христиане в конце II в. Вероятно, всего точнее будет формула: «немного к концу II в. было народов и городов, где неизвестны были христиане». . Но христианство распространялось как-то бесшумно; долго его почти не замечали или замечали только в таких его центрах, как Малая Азия, где местами чуть не половина жителей к концу II в. были христиане. «Понт (провинция Малой Азии) полон христиан», — говорит сатирик Лукиан в своем «Лжепророке» [158] Александр, или Лжепророк, 25. Сочинения Лукиана неоднократно издавались на русском языке. См., например: Лукиан из Самосаты. Избранная проза. М., 1991. (Лукиан Самосатский, известный писатель-сатирик, атеист, приятель Цельса — оба они, видимо, немало наблюдали христиан в Малой Азии в середине II в.).

Но не все даже христианские писатели знают, где есть во II и III вв. их собратья по вере. Так бесшумно распространялось Царство Христово. Это вызывало даже жалобу некоторых язычников, например, Цельса (писателя середины II в. — врага христианства), который говорил, что христиане — «люди скрывающиеся, бегающие света, немые в обществе, говорливые в своих убежищах» [159] Тертуллиан; «Октавий», 8.— Прим, автора. — Отсылка к Цельсу, видимо, ошибочна: цитируется фрагмент речи Цецилия из «Октавия», из указанной автором в примечании главки. Сходные высказывания Цельса цитирует Ориген («Против Цельса», III, 50 и 55). О каком фрагменте Тертуллиана идет речь, установить не удалось. — Ред. . Но громадное большинство менее проницательных языческих писателей просто равнодушно и молчаливо проходило мимо христианства, уже столь многочисленного во II и III вв. Если вспомнить, что сравнительно малозамеченной для внехристианского мира прошла земная жизнь Христа Спасителя, что просмотрели одну Жизнь, Божественности Которой не постигали и не верили, Жизнь, протекшую где-то там, в Иудейской провинции, — то не удивительно, что они не заметили и сотен тысяч христиан, разлитых во всем мире.

Как мог проходить так малозаметным столь существенный переворот в жизни тысяч людей? На это отчасти были причины в самих свойствах христианства. Мы находим у христианских писателей того времени некоторое объяснение этому, на первый взгляд не совсем понятному, факту.

«Христиане не отличаются от прочих людей, — пишет один апологет II или III в., — ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречия и ведут жизнь, ничем ( совне, конечно) не отличную от других… Но обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни» [160] Послание к Диогнету, [5]. . Апологет говорит, конечно, об удивительных качествах внутренней жизни христиан. Но что было удивительного и необычайного в их жизни, то было облечено совне в обычную житейскую оболочку. Поэтому на внешний поверхностный взгляд христианство ничего существенного не меняло в жизни народов. Это была перемена «культа», как думали язычники, явление само по себе «мало интересное». Власть первоначально раздражало только упорство христиан в своем «суеверии». Это было ново и странно. А так как в эту эпоху перемешались и мирно уживались другие культы и религии — римские, греческие, восточные, египетские, — то служение «новому» неведомому Богу само по себе не удивляло и мало кого интересовало, особенно скептическую римскую интеллигенцию. Народ показал больше чуткости и интереса. Он скорее почувствовал, что христианство несет что-то существенно новое, не свойственное старому строю мысли и жизни; удивляло лишь то, что христиане участвуют внешне в прежнем порядке жизни (о чем говорится, например, в Послании к Диогнету).

Власть удовольствовалась меньшим: «Кто не исповедует римской религии, тот должен все-таки признавать римские обряды». Об этом говорили святому Киприану Карфагенскому на суде. Многие, тяготевшие к этому новому явлению, придерживались прежнего миропонимания, хотя оно и было несовместимо с новым служением неведомому Богу. Народ почувствовал это не вмещавшееся в старые рамки явление и стал бороться, как умел, за свое прошлое и настоящее… Так, по крайней мере, оценивает II в. и начало III в. такой знаток римской жизни, как Моммзен [161] Теодор Моммзен (1817–1903) — немецкий историк, юрист и филолог, автор «Римской истории» (в русском переводе издавалась в 1885 г. в Москве). .

Во II в. не принято было писать биографий, житий, похвальных слов. Не сохранилось от этого времени и историй Церкви, по которым можно было бы воспроизвести тот «удивительный образ жизни» христиан II в., о котором пишут апологеты. Лишь кое-что мы узнаем по тем остаткам литературы этого времени, которые дошли до нас. Во II в. любили писать наставительные послания, защитительные речи (апологии) к язычникам, опровержения ересей, описывать мученические кончины. Кое-что дошло до нас. Здесь в большей или меньшей степени отразилась, конечно, и жизнь христиан.