Надежда Ионина - Суздаль. История. Легенды. Предания

О суздальских церквах следовало бы рассказывать в отдельной книге, здесь же мы рассказали только о нескольких из них. И отметим, что до Октябрьской революции их было в городе 32, а к концу 1926 года осталось лишь шесть действующих церквей. "Все другие, — как пишет в своем исследовании А.И. Аксенова, — хоть и числились на учете и под охраной музея, томились закрытыми, постепенно разрушаясь и умирая, чему способствовало и местное население. В декабре 1926 года комиссия Суздальского горсовета констатировала, что Успенская и Пятницкая церкви "представляют пустующие здания без стекол и оконных переплетов". Иконостасы уже разобраны в связи со сдачей для смыва позолоты. В таком состоянии находилось большинство обезлюдевших храмов".

В.И. Романовский считал, что разоряют храмы подростки из местных детских домов, потому что "всю металлическую утварь и крепеж можно было сдать в Госторг по цене 28 копеек за килограмм". После набега на Троицкую церковьон сообщал начальнику суздальского уголовного розыска: "В теплой церкви не осталось ни одной целой вещи и нет возможности установить, от каких предметов валяются отдельные части. Внутри холодной церкви произведен полный разгром всего имущества. Остался иконостас с ободранными иконами первого яруса, все остальное обращено в мелкий лом".

В первое десятилетие советской власти было уничтожено внутреннее убранство многих суздальских храмов, создававшееся веками. Так, в начале июля 1926 года администрация политизолятора ОГПУ возбудила "вопрос об использовании одного из церковных зданий для строительных надобностей". И первой для этих целей разобрали Афанасьевскую церковь, которая располагалась в кремле. В.И. Романовский в том году записывал: "Когда началась разборка Афанасьевской церкви, то многие почтенные граждане Суздаля горько жаловались и упрекали музей".

Полный разгром всего имущества был произведен и в теплой Богоявленской церкви: "Все паникадила, подсвечники, лампады и проч. разобраны на мелкие части, поломаны и расхищены; все отдельные иконы на стенах сброшены со своих мест и изуродованы… плащаница выброшена и изорвана, стеклянный футляр разбит, книги порваны". Богоявленская церковь была разграблена и еще раз — в конце апреля 1928 года: "Перебиты все стекла, в том числе на киотах с иконами".

Но церкви не могут стоять пустыми и заброшенными, если их крепкие и добротные здания можно использовать для нужд народного хозяйства молодого Советского государства.

И помещения архитектурных памятников русскою зодчества стали сдавать внаем за плату: в теплой Ильинской церкви разместилась красильня Суздальской трикотажной артели им. В.И. Ленина; в теплой Богоявленской церквильнозавод устроил склад… Бесплатно была отдана теплая Смоленская церковь под клуб для Суздальского политизолятора, в алтаре холодной Смоленской церкви разместилась сначала кузница политизолятора ОГПУ, потом мельница на электроприводе, а когда политизолятор ОГПУ был закрыт — база заготскота…

Крестоникольскую церковь первоначально занимал спортивный клуб "КИМ", а позднее — база торга; в Лазаревском храме эта база торга устроила свой склад; в храме Казанской иконы Божией Матери размещался клуб, в церкви Петра и Павла — хлебозавод, Вознесенскую церковь Александровского монастыря еще до Великой Отечественной войны заняла артель металлистов (размещалась она там и после войны), и работники артели разжигали печи иконами… Но пришло время, и на защиту и спасение уникальных сокровищ Суздаля встали многие замечательные люди — подвижники и энтузиасты…

В 1918 году в молодой Советской республике был издан "Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви". Согласно ему, по всей стране стали закрываться церковно-приходские школы и другие учебные заведения; в Суздале, как о том пишет журналист Ю. Белов, "было ликвидировано Духовное училище, созданное в свое время купцом М. Блохиным и размещавшееся в Архиерейских палатах. В три последующих года в здании разместился уездный Отдел народного образования со своими многочисленными подотделами и службами. Весной при нем был образован подотдел охраны памятников старины и искусства, во главе которого встал школьный работник и художник В.И. Пономарев. Единственным сотрудником вновь образованного подотдела был В.В. Левкоев — бывший преподаватель бывшего Духовного училища.

И вот эти два представителя местной интеллигенции задумали создать музей и даже приступили к осуществлению своего плана, но при отсутствии опыта и из-за нехватки средств попытка их закончилась неудачей. Все дело ограничилось обивкой железом дверей комнаты, в которой стояла старинная изразцовая печь; никаких других экспонатов им собрать не удалось.

Летом 1921 года в Суздаль приехал В.И. Романовский — историк по образованию. Он имел опыт работы во Владимирской ученой архивной комиссии, в 1906 году участвовал в создании Педагогического музея в Москве, в 1913–1917 годах занимал высокий пост директора русских учебных заведений Великого княжества Финляндского. После выхода Финляндии из состава России некоторое время В.И. Романовский жил в Старой Руссе, а потом решил перебраться в другие места. Жить бывшему царскому чиновнику в большом городе было тогда опасно, поэтому он обосновался в маленьком, захолустном в то время Суздале. До приезда в город он заручился поддержкой И.Э. Грабаря заняться изучением архивов Спасо-Евфимиева монастыря (конкретно — историей монастырской тюрьмы), однако на месте выяснилось, что весь архив уже вывезен во Владимир и в Москву. В сложившейся ситуации вновь возникла мысль о создании в Суздале музея.

В.И. Романовский пришел в подотдел охраны памятников старины и искусства и изложил свои соображения об организации городского музея. Однако, к его великому удивлению, В.И. Пономарев и В.В. Левкоев категорически заявили, что дело это невозможное — нет не только помещения и средств, нет и самих предметов, которые можно было бы представить в экспозиции. В действительно все именно так и было, но "внутренне, — писал В.И. Романовский, — я никак не мог согласиться и примириться с мнением, что в Суздале не может быть музея, когда… весь Суздаль является музеем; нужно только его организовать, разместить в научном порядке и сделать все это историческое богатство доступным обзору изучению и сделать их новыми факторами в культурно-историческом процессе местной жизни".

Но к тому времени множество предметов, которые могли бы стать экспонатами создаваемого музея (вещи из имущества местных купцов, дворян, священнослужителей), были уже реквизированы и никак не могли стать музейными коллекциями. Однако не все было потеряно, так как нетронутыми оставались богатства суздальских монастырей и храмов. В.И. Романовский нашел поддержку в Москве, и по его просьбе в Суздаль приехал архитектор И.К. Жуков — член Всероссийской коллегии по делам музеев. На совещании представителей уездного Отдела народного образования и школьных работников столичный гость заявил, что в Москве не только поддерживают идею создания местных музеев, но и охотно помогут денежными средствами и даже поделятся художественными ценностями. В протоколе того заседания было записано: "Обмен мнениями единодушно выявил необходимость учреждения музея, к осуществлению чего уже были сделаны за последнее время первые шаги. А теперь надлежит снова проявить энергичную настойчивость к осуществлению этого дела".