Алексей Лосев - Мифология греков и римлян

Кегп О. Rel. d. Griechen. 1926. 1. Стр. 110.

Sitting Ε. De graecorum nominibus theophoris. Diss. Halle. 1911. Стр. 31 и сл.

Bethe Ε. Apollon, der Hellene, Antidoron, Festschrift f. I. Wackema–gel. 1924. Стр. 14 и сл.

Scott I. A. Class. Journal. 1922. XVII. Стр. 463 и сл.

Пактол — река в Малой Азии, по преданию, золотоносная.

Маркс К Энгельс Ф. Сочинения. Τ. XVI. Ч. 2. Стр. 411.

Объяснение мифов о богах как сказаний об обожествленных исторических личностях.

Понятных только посвященным.

Плектр — палочка, которой ударяют по струнам кифары.

В данном вопросе мы используем ряд фактических материалов современной науки, и прежде всего известного мифологического словаря Рошера.

Lustrum в данном случае означает «пятилетие».

Дать настоящий комментарий на все материалы, приведенные в этом издании, значило бы написать еще несколько таких же томов, как этот. Поэтому от комментария в собственном смысле пришлось отказаться. Предлагаемые же здесь кратчайшие примечания затраги*-вают только незначительную часть того, что требовало бы разъяснения.

Относительно этой первоначальной стадии Гесиодовой теогонии надо заметить, что ст. 118—119 не содержатся ни в каких цитатах от Платона до Стобея и являются, очевидно, позднейшей вставкой для объяснения ст. 120 и для предварения Тартара, вводимого внезапно в последующем (ст. 682, 721, 726, 736, 807, 822, 868, хотя в ст. 119 стоит не Tartaros, но Tartara). Действующими являются Хаос и Гея, но не Эрот, о котором в дальнейшем нет никакого упоминания (в ст. 20 он уже не имеет ровно никакого теогонического значения). Также не играют никакой роли Эреб, Эфир и День (так — о смене Дня и Ночи в ст. 748 сл.). Кое–что находим в дальнейшем только о Ночи (ст. 211 сл.). Таким образом, вся эта начальная стадия теогонического процесса производит впечатление какой–то непрорабо–танной компиляции, в которой сам компилятор плохо разбирается и не знает, что делать с этим в дальнейшем.

Любопытно отметить, что порождения Геи у Гесиода построены — явно, с сознанием — триадически. В этих стихах мы имеем первую триаду: Уран, Горы (место Нимф) и Понт (море). Почему Горы заняли место наряду с Небом и Морем (будучи на самом деле только моментом самой Земли), неизвестно. Может быть, это сделано ради триадической структуры мифов, в целях соответствия с последующей триадой Титанов, Киклопов и Сторуких. Об этих Горах в дальнейшем тоже нет ни слуху, ни духу, в то время как Уран и Понт вступают с Геей в брак. Контраст с этой непонятной компиляцией составляет, например, Apoll. Rhod. I 500, § 37 а, где тоже имеются Горы, но там они появляются вполне на месте — уже после появления Земли и Неба, как оформление самой Земли.

После четверной триады Титанов у Гесиода следует еще две триады Уранидов: Киклопы и Сторукие (ст. 139—150). Есть некоторый смысл в ученых мнениях, высказанных относительно позднейшего происхождения всей этой части, так как теогони–ческое место Киклопов и Сторуких, как чего–то более грубого, казалось бы, — раньше Титанов (как это мы и находим, напр., у Аполлодора). Однако этот вопрос сложный, в особенности если глубже вникнуть в значение самого образа Киклопов и Сторуких (ср. «Система», § 50 сл.). В связи с этим спорят в науке также и о том, низверг ли Уран и Титанов вместе с Киклопами и Сторукими или только одних Киклопов и Сторуких.

Эриннии, Гиганты и Мелийские Нимфы — опять триада. Мелийские Нимфы — это Нимфы, вооруженные ясеневыми копьями (melia — ясень). Почему они выдвинуты на такое почетное место, сказать трудно, и в дальнейшем о них нет никаких упоминаний. Невольно обращает на себя внимание глубокая идея Афродиты как квинтэссенции всего космически–плодовитого, и притом на такой ранней ступени теогонического процесса.

Вслед за этим следуют отделы «Теогонии», которые мы здесь пропускаем, так как на своих собственных местах они будут иметь гораздо более яркое значение. Именно, отрывок ст. 211—232 обсуждает порождения Ночи, а ст. 233—336— порождения Геи и Понта. С логической точки зрения второй отрывок (о порождениях Геи со своим младшим сыном Понтом) должен был бы следовать тотчас же после повествования об Уране и Уранидах (так как здесь — о порождениях Геи со старшим сыном Ураном); о порождениях же Ночи (кстати сказать, партогенетических) хотелось бы читать еще после ст. 125, где идет речь о детях Геи — Эребе, Эфире и Дне. Однако логика, по–видимому, не была основным руководящим принципом композиции «Теогонии». — О порождениях Ночи см. «Система», § 9; о порождениях Геи и Понта см. «Вода» (II том). Очень задерживает изложение и дальнейший отрывок о Титанидах (ст. 337—447), который нам естественно отнести в отдел о Титанах. И дальнейшее теокосмогоническое движение (после ст. 210) начинается только со ст. 448 (о Кроносе и Рее).

Итак, Рея рождает Кроносу женскую триаду (Гестия, Деметра, Гера) и мужскую (Аид, Энносигей–г–Посейдон тут еще не назван — и Зевс).

Судя по этому отрывку, Зевс освобождает только Киклопов. Отсюда как будто выходит, что Уран низверг в Тартар только Киклопов (и Сторуких), но никак не Титанов. — Далее следует рассказ об Иапетидах (ст. 507—616), который в сущности тоже отвлекает внимание от самого главного (см. «Зевс и Гера», § 19 а). Поскольку же он кончается триумфом Зевса, то в этом можно видеть некоторую подготовку к титаномахии (ст. 619 сл.), которая, конечно, должна бы следовать тотчас же за рассказом о детстве и юности Зевса.

Обращает на себя внимание то, что Кронос, как здесь говорится, низвергает в Тартар на этот раз Сторуких.

К титаномахии имеет отношение из предыдущего зов Зевса на борьбу с Титанами (ст. 390 сл.) и освобождение Киклопов (ст. 501 сл.) — участие последних в титаномахии, впрочем, не очень ясно — и освобождение Сторуких (ст. 617—663). Война идет 10 лет. Боги сражаются с Олимпа, Титаны — с Офра. Импозантные речи произносит Зевс к Сторуким (ст. 644—653) и один из Сторуких, Котт (ст. 655—663). До ст. 686 — подготовка к боям и самые бои. Далее следует так наз. aristeia (подвиг) Зевса (ст. 687—712) — очень яркая картина военной мощи Зевса, которую некоторые считают позднейшей вставкой, противоречащей тому основному факту титаномахии, что решающая роль в ней принадлежит Сторуким. Едва ли, однако, это предположение правильно. Автор «Теогонии», по–видимому, уже давно подготовлял этот труд о Зевсе. Так, он вставил в рассказ об Уранидах не относящийся туда эпизод о Киклопах (и Сторуких, ст. 139 сл.), которых он потом освобождает и заставляет передавать Зевсу громы и молнии (ст. 501 сл.). Эта помощь богам со стороны героев в античной мифологии не редкость (таково, напр., участие Геракла в гигантомахии). Вообще же Гесиод использовал тут две версии такой помощи: миф о помощи Киклопов с их огненными орудиями и миф о Сторуких (стоящих ближе, кажется, к водной стихии) без всякого огня. Отрывок ст. 617—720 использует эту вторую версию, и никакую другую; и есть все основания считать ее первоначальной. Что же касается первой версии, то Гесиод — ради полноты картины — внес в свою основную версию только некоторые черты, а именно ст. 139—146, 501—506, 687—712, не давши себе никакого труда спаять обе версии более внутренно (может быть, только ст. 147 указывает некоторым образом на эту спайку, но она слишком общая). В результате этого сообщение об освобождении обеих групп ведется отдельно, для чего не было бы никаких оснований при общем единстве замысла поэмы.