Михаил Тареев - Искушения Господа нашего Иисуса Христа

Barnes.

Понимание слова εστησεν определяется всецело значением слова παραλ αμβάνει.

Weiss., 325, Anm.; Strauss, 437: Kuhn, 389. При понимании путешествия Христа, как естественного, теряет силу возражения поднимаемый Мейером, Газе, Вейсом, Штраусом вопрос о насилии над Христом диавола. Отношение Христа к диаволу хорошо изображается у Оригена: sequebatur plane quasi athleta ad tentationem sponte proficiscens, — et quodammodo loquebatur: duc, quo vis, tenta, ut placet, ad tentandum sponte me tribuo; sustineo quao suggesseris: praebeo me in quibuscumqie tentaveris: invenies (me) in omnibus fortiorem — in Lucam p. 968.

Roresmùller, d. Alte u, N. Morgenland, В. V, (Leipz. 1820), s. 18. — Именно для Матфея, как для иудея Иерусалим был святым местом (XXIV, 15), городом великаго Царя (V, 35).

Вместе с Hoelemann также Olear, Deyling, Kuinoel, Meyer и др.

S. 192.

Το Ιερόν et ο ναός ita differunt, ut illud totum templi circuitum, totum aedificiorum, murorum, porticuum, atriorum, ad templum pertinentium complexum, hoc aedem sacram proprie dictam, duabus e partibus, sancto et sancto sanctorum s. sanctissimo constantem, designet, Grimm.

Устери (St. u. Kr. 1829, 3, 450 — Strauss, 437—438) указывает на то кажущееся, противоречие, что в евангелии не упоминается о народе, присутствие которого предполагается вторым, искушением, а “если бы присутствовал народ, то какое произошло бы в нем волнение, при виде Иисуса, стоящего на Крыле храма”. — Но хотя второе искушение в своем полном объеме рассчитано на присутствие народа, однако это присутствие было бы необходимо лишь в случае, если бы Иисус Христос согласился на предложение диавола. Искушение может относиться к предстоящему дню (и даже задолго вперед) и умопредставляемым обстоятельствам этого дня, но для своего первоначального зарождения оно не предполагает необходимо реального присутствия предмета, к которому относится, и тем более условий своего исполнения.

Так возражение Газе против понимания под „громким именем всех царств міра“ одной Палестины падает само собою.

Meyer–Weiss.

Сfr. S. Ambros, in Lucam, 50–51.

Ovid. Trist. III, 7. 51, — Dumque suis victrix omnem de montibus orbem Prospiciet domitum Martia Roma. — Dio Xiphilini p. 295 de Severo imp, και αλλοτε ανήχθη είς περιωπην υ i π o τίνος, κα) και ορών απ αυτής πάσαν μέν την γήν, και πάσαν τήν θάλασσαν — ιαϋτα μεν εκ των ονειράτων εμ av θ a εν . — Cnfr. Spart. — Somniavit primo–deinde ex altissimi montis vertice terrarum Romamque despexit, etc. Vid. Wetsten in h. loc.

В подтверждение высказанного мнения со стороны авторитетов, можно указать на автора op. іmр–і и Евфимия Зигабена, которые показывание царств разумели в том смысле, что диавол, указывая в ту или другую сторону, говорил: вот там Рим, там Египет и пр. Это понимание разделяют Бержье, Мальдонат и нек. др.

Но не было ли созерцание (одной Палестины) узко сравнительно с представлением, которое надлежало вызвать, — с представлением о царствах міра? Подобно тому, как Палестина с своими царствами служила отголоском римского строя, так она в виде народных надежд на мирское владычество чрез Мессию, в виде мирского понимания царства Мессии могла служить представительницей мирского духа, — духа внешней славы, — господствовавшего над людьми.

Cui traditioni non omnis fides erit deneganda cum jam antiquissimo tempore eo in loco multi, degerent anachoretae Christi jejunium ac solitudinem pia memoria recolentes. Knabenb.

Святая земля. Tp. K. Д. A. 1876, I, 96–98.

Usteri, de Wette, Meyer, Strauss, Ullmann.

Καιρός и καιροί употребляются об определенных моментах времени: Лук. VIII, 13; Римл. XIII, 11; 2 Кор. VI, 2.

Loc. cit.

I, 54.

Sometimes, справедливо говорит Barret, 104, о наших искушениях, victory, if it be won at all, is won at such a cost that it is only less terrible than a defeat.

Theodori Mopsuesteni Fragmenta ex libris de incarnatione Filii Dei, in Act. V conc. g. coll. IV, Mansi, t. IX, (ap. Migne, s. gr. t. LXVI): excerpt. XLIX.

Excerp. ХХVII.

Exc. V.

Esc. LVII, cnfr. LX.

Ουκ εδεικνυτο αναμάρτητος ο μηπω κατα nav τ a πολιτευσαμενος και εν πασίν αγωνισαμενος προς την αμαρτίαν, Δ ia τ o υτο εξ αναγκης συγχωρειταί πειραθηναι υπ o του διάβολου, ως βούλεται αυτός ο διάβολος, ινα κάθαρως αναμάρτητος o φθη , ου τω μη πειρασθηναι, αλλα τω φυλαξασθαι πειρασθεις. Fragmenta patrum gr. ed. Munter, fasc. 1, 101–107.

Отношение Феодора Мопсуестского к пелагианам известно. Еще древние заметили внутреннюю связь между христологией и антропологией антиохийской школы и основанное на этом сродство между педагианством и несторианством. Neander Gesch. d. chr. K. 2/3, 1831, Hamb., 933, Anm. 2. Феодор Мопсуестский был одним из немногих восточных богосло­вов, принимавших участие вь пелагианских спорах, а Юлиан ссылался на свое согласие с Феодором. Ibid. 1359. Только пелагиаие, исключи­тельно занятые вопросами антропологическими, мало занимались христологией; применение пелагианской антропологии к христологии мы находим более развитым у Юлиана, против которого Августин написал Ор. imperf. contra sec. Iuliani responsionem — Op. t. x/2. Paris. 1696.

Op. imp. lib. III. 156.

Хотя по учению пелагиан Христос одержал полную победу над всякою похотью. Op. imp. lib. III, 53. 54. 57. 84.

В чём, — и только в этом, в отличие от Феодора Мопсуестского, — пелагиане полагали искупительный подвиг Христа.

Quid mirum, cohibere oculos carnis suae auxilio non vagantes? quid magnum, abducere ab illecebris odoribus nares, quibas nescirent patere? quid stupendum, tenere arduam quotidie in epulis parcitaten, quarum nequibat irritamenta sentire? quid postremo ardui haberent in quadragesimam diem prolata jejunia, sі esuries molesta esse non poterat?… quae autem gloria castitatis, si virilitas magis aberat quam voluntas, et quod putabatur fieri de vigore animi, veniebat de debilitate membrorum?…. quae postremo palma tolerantiae, si dolor vulnerum et verberum, intercepto itinere sensuum, pertingere ad animum non valebat? etc. Op. imp. lib. IV, 49, 50, 53.

Dorner, System etc. 2/1, 462–463; Bruce, 250–254.

De peccat mer. et remise. lib. 1, 31.

Op. imp. lib. VI, 40.

Op. imp. lib. IV, 104.

Immaniter, Iuliane, blasphemas, coaequans carnem Christi ceterorum hominum carni Op. imp. IV, 60.

Contra Juhanum pelag. lib. V, 15.

Op. imp lib. IV; 57.

Quisquis credit carnem Christi contra spiritum concupisse anathema est. Op. imp. lib. IV, 47.

Op. imp. lib. III, 210; lib IV, 61, de nuptiis et concupisse. lib. I, 24; lib. II, 2; contra Julian. pel. lib. V, 9.

Op. imp. lib. IV, 84.

De pecc. merr. et rem. lib. II, 17, 27/

Ibid. lib. II, 17, 27; 24, 38.

Op. imp. lib. IV, 87.

Ibid, lib. IV, 49, 52, 53.

Cui se ipse quoque lentandum praebuit, ut ad superandas etiam tentationes ejus mediator esset, non solum per adjutorium, verum etiam per exemplum. At ille primitus ubi per omnes aditus ad interiora moliens irrepere, expulsus est, post baptisma in eremo completa omni tentatione illecebrosa, quia vivum spiritu spiritu mortuus non invasit, quoquo modo avidus mortis humanae convertit se ad faciendam mortem quam potuit,, et permissus est in illud quod ex nobis mortale vivus Mediator acceperat. De Trinitate, lib. IV, 13, 17 (t. 8). Quomodo victus est (diabolus)? quia cum in eo nihil morte dignum inveniret, occidit eum tamen. Ibid. lib. ХIII, 14, 18. Et ubi potuit aliquid facere, ibi ex omni parte devictus est, et unde accepit exterius potestatem Dominicae carnis occidendae, inde interior ejus potestas qua nes tenebat occisa est… Ille qui spiritu vivus carnem suam mortuam resscitavit, verus vitae Mediator, illum spiritu mortuam et mortis mediatorem a spiritibus in se credentium foras misit, ut non regnaret intrinsecus, sed forinsecus oppugnaret, nec tamen expugnaret. Ibid. lib. IV, 13, 17.