Павел Евергетин - Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов

Итак, даже враг понимал истину и своим невозможным предложением превратить камни в хлебы хотел повести за собой Господа к малодушию и хуле. Но Господь низложил его коварство и обличил его в незнании должного, ответив: — Написано: не хлебом единым будет жить человек. Одним этим ответом Он показал, что не нуждался в пище, пока был питаем божественным словом, и одновременно доказал, что Отец Его праведен, человеколюбив и правдив во всех обетованиях. Думаю, что и этому старцу Дух постоянно приносил пишу незримо, поэтому он совершенно не прибегал к видимому принятию пищи.

5. Однажды авва Макарий Горожанин отправился нарезать лозы, и братья пошли вместе с ним. В первый же день они предложили ему:

— Отче, поешь с нами.

И он поел с ними. На следующий день они опять пригласили его поесть вместе с ними. В ответ он сказал:

— Это вы нуждаетесь в том, чтобы есть, чада, потому что вы пока еще плоть, а я совсем не хочу сейчас есть, ибо совершенно равнодушен к еде.

6. Старец пришел к другому старцу и попросил его ученика:

— Приготовь нам немного чечевицы.

Ученик приготовил.

— Окропи нам хлеб соленой водой.

Ученик так и сделал. Старцы пробыли вместе до шестого часа следующего дня, беседуя о духовных вещах, и ни разу не вспомнили о еде. Наконец, гость снова попросил ученика:

— Приготовь нам немного чечевицы, чадо.

— Я приготовил чечевицу еще вчера, — сказал ученик. И старцы принялись за трапезу.

7. Другой старец навестил одного отца. Тот, сварив немного чечевицы, сказал:

— Совершим краткое богослужение.

Один из них прочел всю Псалтирь, а брат его — две книги больших пророков наизусть. И когда наступило утро, гость ушел домой, забыв о еде.

8. Как рассказывал ученик о своем великом старце, однажды, когда был девятый час, он проголодался и захотел поесть. Мы устроили трапезу, встали на молитву перед едой и пропели два псалма. Тут старец начал читать молитвы наизусть. Наступил вечер, потом утро, девятый час, и только тогда он закончил молитву, потому что его ум все это время созерцал божественные тайны в небесных далях.

9. Феодор, ставший потом епископом Рососа, рассказывал нам: «Однажды мой знакомый старец пришел ко мне в лавру Пиргиев на святом Иордане, в которой я тогда постоянно жил, и сказал:

— Брат Феодор, сотвори любовь, пойдем вместе на Синайскую гору, ибо я дал обет помолиться там.

Я не мог отказать старцу и сказал:

— Пошли.

Когда мы переходили Иордан, старец предложил:

— Брат Феодор, давай принесем покаянный обет, что до Синайской горы никто из нас ничего не будет есть.

— Право, отче, — ответил я, — боюсь, что не смогу этого выполнить.

Так как я отказался, то обет дал только старец, и до святого Синая он ничего не вкушал. Когда мы пришли на Синай, он приобщился Святых Тайн и только после этого поел.

Точно так же мы ходили с Синая в монастырь святого Мины Александрийского — в дороге он ничего не ел, а в монастыре приобщился Тайн и вкусил пищи. Из монастыря святого Мины мы пошли в святой Град Иерусалим, и старец опять ничего не ел по дороге. Во святом храме Воскресения Христа Бога нашего он приобщился Тайн, и после поел. Так что за весь этот трудный и длинный путь старец в дороге совсем не ел, а участвовал в трапезе только три раза: на горе Синай, в монастыре святого Мины и во святом храме Воскресения Христа Бога нашего, ибо благодать Божия его укрепляла.

1. Из Палладия

Лучший из мужей Аммоний, ученик преподобного Памвы, был очень образован. Поэтому в одном городе решили поставить его епископом. Знатные мужи города пришли к блаженному епископу Тимофею и стали просить его рукоположить Аммония в епископы. Тимофей сказал им:

— Приведите его ко мне, и я рукоположу его.

Они пошли за ним, взяв с собой подкрепление, чтобы его схватить, но он убежал и спрятался. Когда, наконец, его нашли и схватили, то беглец принялся умолять их не делать этого. Но они не хотели его слушать. Он же стал клятвенно уверять их, что никогда не станет епископом, потому что не может оставить пустыню. Но они не отпускали Аммония. Тогда он на глазах у всех схватил нож и отсек себе ухо до основания и сказал:

— Теперь вы уже видите, что мне нельзя быть тем, кем вы меня принуждаете стать. Ведь закон запрещает возводить калек в степень священства. Они были вынуждены его отпустить, и он ушел в пустыню.

Они пошли и рассказали епископу об этом. Тот сказал:

— Такой закон был в употреблении в ветхозаветные времена А по мне, даже если приведут человека с выдранными ноздрями, я его рукоположу, лишь бы он нравом был достоин.

Тогда горожане пошли в пустыню и стали снова уговаривать авву Аммония, но даже слушать их не захотел, Тогда отцы города попытались силой привести его к епископу. Тот стал заклинать их:

— Если вы меня поведете насильно, я откушу себе язык, — тогда они отпустили его и ушли.

2. Из жития святого Григория Чудотворца

В то время предстоятелем Амасийской церкви был Федим, от Бога наделенный благодатью предвидения. Он прилагал все усилия, чтобы возвести Григория Великого на высокую степень священства. Он считал, что человек, стяжавший столь великое духовное благо, не должен проводить жизнь без пользы и содействия всей церкви. Григорий Великий угадал намерения епископа и удалился в пустыню.

Федим пустил в ход все усилия и использовал все возможности, которые у него были, приводил Григорию различные доводы, но не смог убедить святого принять священство. Он, будто тысячами очей зорко смотрел, чтобы не подастся соблазну высокой должности. Оба доблестных мужа прилагали большие усилия: Федим стремился уговорить Григория, а тот сопротивлялся изо всех сил. Федим исходил из того, что Григорий должен посвятить все свои способности служению Богу, а Григорий боялся, что церковное служение станет препятствием созерцательной жизни и что священство — бремя, которое исказит цели его жития.

Федим, охваченный божественным стремлением исполнить благое намерение, не стал внимать тому, какое расстояние отделяет его от пустыни Григория, и подумал так: сейчас и я, и он стоим перед взором всевидящего Бога, Который взирает на нас. Расстояние между нами не может воспрепятствовать действию Бога. Поэтому можно не возлагать руку на главу Григория, если телом он не может прийти. Федим взял перо и сделал запись о рукоположении, потом прочел молитвы, и после отправил Григорию документ о рукоположении.