Рафаил Нойка - Жизнь по Слову, данному нам от Бога

1Ин.1,5.

Лк.18,27.

См.: 1Кор. 3, 2.

Ср.: «Целомудрие состоит не в том только, чтобы воздерживаться от блуда и от плотских удовольствий, но чтобы быть свободным и от прочих страстей. Корыстолюбец, сребролюбец, любостяжатель — не целомудренны». (Ефрем Сирин, преп., Добротолюбие, т.2, п.137).

Ср.: «Нечистота ума состоит… в неведении чего‑либо из всеобщего» (Прп. Максим Исповедник. Главы о любви, IV, 72–73; III, 34. Творения. В 2 т. Т.1.М.,1993. С. 142, 125)

Быт.1:31.

Ср.: «…естественные движения, относящиеся к деторождению… есть нашего естества принадлежность. Что же естественно, то невинно, как благим Богом сотворенное, чтоб мы пользовались тем на добро. Естественные сего ради движения не указывают на болезнь души. Больною обличается душа в тех, кои злоупотребляют ими. Когда мы плоти угодия творим в похоти (Рим.13,14), тогда это сластолюбие — грешная страсть, начало плотских страстей, и болезнь души, ибо оне со вне входят, но усвояются душою и делаются собственными ее» (Добротолюбие, т.5, Святой Григорий Палама архиепископ Солунский, параграф 26).

Евр.13:4.

Быт.18:12.

Ин.13,27.

Ср. Рим.14:8.

Службы Страстной Седмицы, СТСЛ, 2006, стр.163.

Ср. Ин.13,27,

Пс. 138, 14.

Ин.21,18.

Ин.10,10.

Софроний (Сахаров), архим., Письма в Россию, М., Паломник, стр.126.

См. Евр. 5, 12.

«Послушание — основа монашества… Монашество прежде всего есть чистота ума. Без послушания невозможно достигнуть ее, и потому без послушания нет монашества. Не — послушник — не монах, в подлинном смысле этого звания. Вне монашества возможны достижения великих дарований Божиих, вплоть до мученического совершенства, но чистота ума есть особый дар монашеству, неведомый на иных путях, и познает монах это состояние не иначе как через подвиг послушания. Вот почему мы и считаем его главной основой монашества, в которой заключены два других обета, как некое естественное следствие». (Софроний (Сахаров), архим., Рождение в Царство непоколебимое, М., 2001, С.136)

«Самое трудное в организации жизни монашеского общежития состоит в том, как удержать единство дисциплины и вместе оставить свободу для проявления персонального характера каждого члена. Я говорю об этом персонализме, потому что Бог дал мне встретить на пути нашего блаженного и святого отца Силуана, жизнь которого превосходила законы и традиции Святой Горы… И я не стал заботиться об уставах при организации нашей жизни. Есть какой‑то минимум: скажем, надо в одно и то же время молиться, лучше в одно и то же время и питаться, так же — и в труде. А иначе — полный развал, так как очень трудно организовать вообще физиологическую жизнь человека» (Софроний (Сахаров), архим., Духовные беседы, Эссекс — Москва, 2003, Т.1, С.99).

Мк.12,31.

«Быть послушником — это дар свыше, который мы должны усвоить. Каждый из нас должен думать, что он совершает грех, если на просьбу какую‑нибудь или на нужду брата отвечает отталкиванием. Пусть самая первая реакция будет следствием нашего постоянного состояния готовности предпочесть волю брата нашего, а не свою. Таким путем мы придем к тому, чтобы вырваться из узких рамок эгоистического состояния падения нашего. И подвиг этот для многих может быть тяжел» (Софроний (Сахаров), архим., Духовные беседы, Эссекс — Москва, 2007, Т.2, С.77).

«Совершенно исключительное внимание старец Силуан отдавал внутреннему духовному послушанию игумену и духовнику, считая его таинством Церквии даром благодати» (Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С.93). «Послушание есть духовное таинство в Церкви, и потому отношения между старцем и послушником имеют священный характер… Таинство это для послушника состоит в том, чтобы научиться творить волю Божию, чтобы вступить в сферу воли Божественной и тем приобщиться Божественной жизни; а для старца в том, чтобы молитвою и подвигом своей жизни привести послушника к познанию этого пути и воспитать в нем истинную свободу, без которой невозможно спасение. Истинная свобода там, где Дух Господень, а потому и цель послушания, как и вообще христианской жизни — стяжание Духа Святого» (Софроний (Сахаров), архим., Рождение в Царство непоколебимое, М., 2001, С.137)

«Сознавая себя далеко стоящим от должного совершенства, подолгу и с болью в сердце умолял я Господа не попустить мне ошибаться, удержать меня в путях действительной Его воли, внушать мне слова, полезные братьям. И в самый час беседы с человеком я старался держать „слух“ ума моего на сердце, чтобы улавливать Божию мысль и часто даже слова, которые нужно сказать».((Софроний архим., О молитве, Эссекс — Москва, 2002, С.103.)

«Встречаясь с людьми, руководящимися своими собственными импульсами и отталкивающимися от слова, данного иерею по молитве, я отказываюсь испрашивать от Бога открыть пришедшему Его святую и всесовершенную волю. Таким путем я не ставлю их в положение борьбы с Богом, говоря им лишь мое личное мнение, хотя и подтвержденное ссылкой на творения святых отцов или Священное Писание, я оставляю их свободными от богоборчества, и как бы вправе безгрешно отклонить мой совет, как только человеческий. Конечно, это далеко отстоит от искомого нами в таинствах Церкви». (Софроний архим., О молитве, Эссекс — Москва, 2002, С.104.)

См.: Иез.14,1–3.

«Что есть грех в понимании христианина? Грех, прежде всего, — явление духовное, метафизическое. Корни греха — в мистической глубине духовной природы человека. Сущность греха — не в нарушении этической нормы, а в отступлении от вечной Божественной жизни, для которой сотворен человек и к которой он естественно, т. е. по природе своей, призван. Совершается грех прежде всего в таинственной глубине человеческого духа, но последствия его поражают всего человека. Грех совершенный отразится на душевном и физическом состоянии человека; он отразится на внешности его; он отразится на судьбе самого творящего грех; он выйдет неизбежно за пределы его индивидуальной жизни и отяготит злом жизнь всего человечества, а следовательно, отразится на судьбе всего мiра» (Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С.36).

О святом Силуане отец Софроний пишет: «Сознание, что он оскорбляет Бога, такого Бога, кроткого, смиренного, было для него нестерпимым. Он испытывал самые глубокие страдания совести, погрешившей против святой любви Христа. Кто в плане человеческом, сам имея любовь, совершил грех против любви, например по отношению к родителям, тот знает, какая это несносимая мука совести; но все, что совершается в мiре душевных отношений, есть лишь слабая тень духовных отношений с Богом» (Софроний (Сахаров), архим., Преп. Силуан Афонский, СТСЛ, 2010, С.37).