Рафаил Нойка - Жизнь по Слову, данному нам от Бога

«…Бог сотворил человека как воплощенных дух , и хотел, чтобы он остался в нетлении. Но люди, обратившись от взора на Бога ко злу из собственных изъявлений, пришли неизбежно в рабство закону смерти» (Свт. Афанасий Великий, О воплощении, глава Творение и падение, пар.4.)

См.: Пс. 96, 5.

«Именно персона лежит в основе всего сущего. И сие есть наше христианское боговидение и мировидения. Нам открылся Ипостасный Бог, Творец неба и земли, и всего видимого и невидимого… Ипостась — Персона есть самый внутренний принцип Абсолютного Бытия… И в человеке, образе Личного Бога, принцип персоны — есть самый „сокровенный сердца человек в нетленной красоте…, что драгоценно пред Богом“ (1Петр. 3, 4) „Творец мира, Господь, в Своей длани содержит все сущее; и человек — персона есть некий центр, способный вместить в себе не только множественность космических реальностей, но и больше сего: всю полноту богочеловеческого бытия. Сама в себе персона есть непреходящая ценность, большая чем весь остальной космос“» (Софроний (Сахаров), архим., Видеть Бога как Он есть, Эссекс, 1985, С. 182, 187).

Ср. Ин.14:12.

«…тварная человеческая ипостась наделена способностью воспринять не Сущность, не безначальную Натуру Бога, но Акт Божественной жизни. Тварь не становится единосущною Творцу, но по содержанию жизни во Свете Божества уподобляется Богу до тожества: становится богочеловеком» (Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни, СТСЛ, 2009, С. 256).

Интересно, что В. Н. Лосский, рассуждая о богословском понятии ипостаси, пишет, что человеческая личность ускользает от всякого рационального определения и даже не поддается описанию. Человеческую личность мы можем воспринимать в жизни только непосредственной интуицией. И передаваться «личное» может каким‑нибудь произведением искусства. Когда мы говорим «это — Моцарт» или «это — Рембрандт», то каждый раз оказываемся в той «сфере личного», которой нигде не найти эквивалента.(См.: Лосский В. Н., Очерк мистического богословия восточной Церкви, СТСЛ, 2010, С.59.) — прим. пер.

1Кор. 12, 10.

«Поделился я своими мыслями с отцом Силуаном — он во всем согласился, это меня очень обрадовало и утвердило: я ему верю вполне. Думаю, что и Вас это должно утвердить, так как „при двух или трех свидетелях станет всяк глагол“» (Ср.2Кор. 13, 1). (Софроний (Сахаров), архим., Подвиг богопознания., Москва, Паломник, 2003, С.51).

См.: 3Цар. гл.19.

Бухарестское землетрясение произошло в 1977году. Мощность его по шкале Рихтера составила 7,3магнитуд. 4–5 бальные толчки были зафиксированы даже в Москве. Длилось землетрясение 55секунд. По официальным данным, число жертв достигло 1578 человек. В Бухаресте обрушились 33 многоэтажных дома. Всего было разрушено около 35000 строений. — прим. пер.

Здесь имеется в виду, что человек живет в двух планах: биологического состояния — то есть в плане своей падшей человеческой природы, когда он не способен ни видеть, ни познавать Бога, и в другом плане, когда благодать Божия позволяет ему преодолеть свою ограниченность (См.: Альфа и Омега, 2004. Архимандрит Симеон (Брюшвайлер), Тайна и измерение личности). — прим. пер.

«Когда мы в намерении и разуме смиренномудрия желаем покорить себя ради Господа и без сомнения вверить спасение наше иному, то еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько‑нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача — на больного, вместо — бесстрастного — на человека, обладаемого страстями, вместо пристани — в пучину и таким образом не найти готовой погибели» (Преп. Иоанн Лествичник, Лествица, Слово 4, пар.6).

Преп. Иоанн Лествичник, Лествица, Слово особенное к пастырю, глава 1, пар.2.

Ср.: «Мы все имеем знание, но знание надмевает, а любовь назидает» (1Кор. 8, 1). «Хотя, конечно, не всегда так бывает, что человек с сильным интеллектуальным умом далек от Бога. Отец Софроний был высокообразованным мужем, знакомым и с богословием, и с философией, и при этом обладал необыкновенной простотой и чрезвычайной интуицией. Его старцем стал русский мужик — крестьянин, невероятно чуткий святой Силуан, которого он смог распознать как никто другой в монастыре» — иером. Рафаил (Нойка).

«Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений» (см. Чинопоследование панихиды).

Насельник монастыря святого Иоанна Предтечи, духовник, автор книги «Христос как путь нашей жизни. Введение в богословие отца Софрония», и других книг о монашеской жизни. О своей встрече со старцем Софронием он пишет: «В 1964 году я переехал в Англию, чтобы изучать химию… По промыслу Божию, в первый раз я посетил монастырь 28 ноября 1966 года. Моя встреча со старцем продолжалась не более получаса. Однако я успел вкратце рассказать о своей жизни и поведать старцу о помыслах, которые мешали мне на молитве. Старец внимательно выслушал меня и быстро рассказал о способе внутренней борьбы для преобразования энергии злых помыслов в духовную энергию молитвы. Еще он сказал тогда, что никакое человеческое искусство или знание не может стяжать вечности, если только этого не соизволит Сам вечный Бог. Встреча со старцем оказала решающее влияние на мою жизнь. Я вернулся из монастыря в Лондон с закрытыми глазами. Мне не хотелось ни видеть, ни слышать что‑либо, мне хотелось лишь остаться наедине с тем, что передал мне старец…» (Захария (Захару), архим., Христос как путь нашей жизни, Москва, 2003, Предисловие).

«Когда вы спрашиваете духовника, и он говорит вам какое‑нибудь слово, и вы потом делаете по слову духовника, никогда и нигде не говорите, что „я сделал так, потому что мне сказал духовник“. Почему? Потому что духовник для нас — ангел служения во спасение наше. Мы обращаемся к нему, чтобы узнать волю Божию, и потом несем всю ответственность только мы, а не духовник. Не надо говорить: „А мне духовник так сказал!“ Нет! Я так делаю, и вся ответственность лежит на мне» (Софроний (Сахаров), архим., Духовные беседы, Эссекс — Москва, 2003, Т.2, С.124).

«На пятом году моего монашества вот что случилось со мной: игумен монастыря святого Пантелеимона, архимандрит Мисаил, однажды позвал меня к себе и дал мне „послушание“ — учиться греческому языку, так как монастырь имел нужду в знающих этот местный язык и потому необходимый во всех сношениях с внешним миром, духовным и официальным. Я сделал положенный по традиции поклон, чтобы получить благословение на предстоящий труд. И когда я уже почти дошел до выхода из кабинета, он остановил меня и сказал: „Отец Софроний, Бог дважды не судит. Если вы исполняете возложенное на вас за послушание мне, то я являюсь ответственным пред Богом, а вы пребывайте в мире“… За молитвы игумена был дан мне опыт такого мира. Мое новое занятие отнимало от меня возможность прежней молитвы, но благодать в весьма чудной форме неведомого мне дотоле мира не оставляла меня несколько месяцев моего усилия овладеть греческим языком. Так Бог не покинул меня, но и сердце мое тоже не отлучалось от Него» (Софроний (Сахаров), архим., О молитве, Эссекс — Москва, 2002, С.61).