Дионисий Ареопагит - Сочинения (с толкованием Максима Исповедника)

Но высшие нас сущности и чины, о которых мы уже сделали священное упоминание, бестелесны, и их иерархия относится к области ума и надмирна [1031]; нашу же мы видим сообразно нам самим множащейся разнообразием воспринимаемых чувствами символов, благодаря которым мы иерархически в присущей нам соразмерности возводимся к единовидному обожению, к Богу и божественной добродетели. Они, как умы, постигают, как им и положено, умом; мы же благодаря чувственным символам [1032]возводимся, насколько это возможно, к божественным умозрениям. По правде сказать, Един Тот [1033], Кого все единовидные желают, причащаются же Его, Одного и Того же Единого Сущего, не едино [1034], но как каждому по достоинству уделяют божественные суды.

Но в сочинении «О постигаемом умом и чувствами» [1035]нами это сказано подробней [1036], теперь же я попытаюсь сколько возможно сказать о нашей иерархии, ее начале и сущности, призвав начало и завершение всех иерархий, Иисуса.

3. Вся ведь иерархия [1037], согласно тому, что мы чтим в нашем священном предании, есть весь смысл подлежащего священного, наиполнейший [1038]состав [1039]этой иерархии, или этого священного. Нашей же иерархией называется и является совокупное всего ей свойственного священного осуществление, при котором совершаемый божественный иерарх изливает причастие всего священнейшего, как соименный священноначалию (иерархии ). Ведь как сказавший «иерархия» называет совокупность вообще всего, что относится к устроению священного, так и сказавший «иерарх» указывает на пребывающего в Боге божественного мужа, искусного во всяком священном знании, в котором и вся связанная с ним иерархия чисто совершается и познается. Начало [1040]этой иерархии, источник жизни, сущность благости, единая причина сущего — Троица, из которой бытие и благое бытие изливаются сущим через благость. Этому за пределом всего находящемуся богоначальнейшему блаженству, троичной Единице, истинно сущей, непостижимой для нас, для нее же самой познаваемой [1041], свойственно разумное [1042]желание нашего спасения и превышающих нас существ. Произойти же оно может не иначе [1043]как путем обожения спасаемых. А обожение [1044] — это, насколько возможно, уподобление Богу и единение с Ним. Общий же предел [1045]для всей иерерхии — непрерывная любовь к Богу и к божественному, богодухновенно и единенно священнодействуемая, а прежде этого — совершенное и безвозвратное отвращение от противоположного, познание сущего в той мере, в какой оно суще, видение и знание священной истины, причащение в Боге единовидного совершения, вкушение, насколько это возможно, созерцания самого Единого, умственно питающее и обоживающее всякого, к нему устремляющегося.

4. Итак, мы говорим, что богоначальное блаженство, божественность по природе, Начало обожения, из которого обоживаемые имеют возможность обоживаться, по божественной благости даровало иерархию на спасение и обожение всех словесных и умственных существ. И надмирным блаженным жребиям [1046] она была дарована невещественнее и более умопостигаемо (не извне [1047]ведь движет их Бог к божественному, но умственно [1048], изнутри освещая им чистым и невещественным сиянием божественнейшую волю), нам же то, что им было даровано в единстве и целокупности, даруется богопреданными Речениями, соответственно нашим возможностям, в разнообразии и множестве раздельных символов [1049]. Ибо сущностью нашей иерархии [1050]являются богопреданные Речения. Наиболее же почитаемыми Речениями мы называем те, которые были дарованы нам от наших богодухновенных священносовершителей [1051]в святописаных богословских сочинениях, а также и те, которые нашим наставникам были переданы теми же священными мужами при более невещественном руководстве, близком некоторым образом небесной иерархии, из ума в ум посредством слова [1052] —материального, конечно, однако и невещественного — минуя Писание. Для общего же священнодействия это передано богодухновенными иерархами не в неприкровенных мыслях, но в священных символах. Ибо не всякий человек священен, и «не у всех, — как говорят Речения, — знание» (1 К ор. 8:7).

5. По необходимости, таким образом, первые в нашей иерархии руководители, и сами преисполненные священного дара, полученного от сверхсущественного Богоначалия, и будучи посланы богоначальной благостью выводить его далее, как люди божественные, бескорыстно любящие восхождение и обожение своих последователей, сами и передали нам, в согласии со священными установлениями, с помощью доступных чувствам образов [1053] —сверхнебесное, посредством разнообразия и множества — свернутое [1054], в человеческом — божественное, в материальном — невещественное, в свойственном нам — сверхсущественное, — передали в писаных и неписаных посвящениях [1055]не только из — за людей несвященных, которым недозволено касаться даже символов, но и потому, как я сказал, что наша иерархия, соответственно нам самим, в некотором роде символична [1056]и нуждается в том, что доступно чувствам, чтобы мы от этого восходили к более божественному, постигаемому умом. Смысл символов, однако же, открыт [1057]для людей божественных, совершенных в священном, но в него не подобает вводить тех, кто еще совершенствуется, — зная, что законополагатели богопереданного священного учредили иерархию как прочный строй несмешивающихся чинов и священных уделов, соответствующих достоинству каждого приходящего. И потому, следуя своему священному согласию (нет плохого в том, чтобы напомнить тебе о нем), не передавай ничего из священно сказанного выше об иерархии никому другому [1058], помимо равных тебе по чину боговидных людей , совершенных в священном. И их ты убеди обещать, в соответствии со священным правилом, чисто прикасаться к чистому, приобщать к боготворящему одних только священных, к совершенному — совершенствующихся и к всесвятейшему — святых. Наряду с другим, сказанным об иерархии, я передал тебе и этот боговдохновенный дар.

Итак, нами было священно сказано, что цель свойственной нам иерархии такова: наше, насколько это возможно, уподобление Богу и единение с Ним . Достигаем же мы этого [1059], как учат божественные Речения, только любовью к высокочтимейшим заповедям и священнодействиями. Ибо «сохранит любящий Меня слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы к нему придем, и обитель у него сотворим» (Ин. 14:23). Но что же представляет собой начало [1060]священнодействия благоговейнейше чтимых заповедей? Способность к восприятию других [1061]священнословий и священных дел, формирующая наши душевные свойства; путь, возводящий нас к сверхнебесному жребию; предание, касающееся нашего священного и божественнейшего возрождения. Как сказал наш славный [1062]наставник, самое первое движение [1063]ума к божественному есть любовь к Богу. А самое начальное движение Священной Любви вовне к священнодействию божественных заповедей, — неизреченнейщее сотворение [1064]нас способными существовать божественно [1065].