Нил Синайский - «О восьми лукавых духах» и другие аскетические творения

И как пожелания яств и напитков самых приятных ни зрение, ни память не возбуждают в том, кто их не хочет, так и ничто чувственное, ни видимое, ни слышимое, ни приходящее на мысль, не уловляет в страсть того, кто страстную в себе силу приучил к покою, потому что навык не позволяет уже приходить в движение тому, что долговременным безмолвием отучено от движения. Поэтому можно ли сказать, что без опыта и с опасностью для себя совершающий свой подвиг достоин большего одобрения, нежели подвизающийся по правилам и безопасно? Кто скорее успеет на войне и легче победит врагов — тот ли, кто с неистовством кидается в ряды противников и лицом к лицу борется с вражескою дружиною и с великим кровопролитием противостоит борющимся упорно, или тот, кто нападает на них по правилам военного искусства, без труда низлагает их в засадах при внезапных нападениях, одерживает благоразумием победу? Кто кажется целомудренным и действительно целомудрен умом — тот ли, кто бросается на свирепых зверей, в раскаленную печь и в неистово волнующееся море, или тот, кто остерегается вреда, ими причиняемого, и стоит вне опасностей?

Как тело, подвергаясь сим [опасностям], необходимо терпит свойственное телу, так и чувство, кружась среди чувственного, дает страстям способы к тому, чтобы не менее сказанного [о теле] повредить душе. А для борьбы достаточно сил и у природы, если ничего не придадим извне в помощь против себя самих, потому что у похоти есть свой огонь, — пусть не будет сухих дров и не усилят они пламени. Может быть, на это и намекает слово закона. [Col. 1069] Сказано: Аще же изшед огнь обрящет терние и запалит гумно, да отдаст, иже возже огнь (Исх. 22:6); и гумном называются страсти, огнем — естественные стремления, тернием — подлежащее чувствам. Пусть не служит оно посредником [для огня], и огонь не сможет коснуться гумна, не находя вещества, которое бы ему можно было воспламенить и по нему дойти до гумна. Ибо, без сомнения, или совершенно погаснет по недостатку горючего и закончится, оставив по себе пепел, означающий крайнюю немощь прежнего владычества страсти, или будет таиться в искре, которая нимало не вредит, но научает взирающего, что может иногда повредить, возгоревшись пламенем, если будет в обилии вещество, пригодное для оставшейся в ней силы. Ибо не сразу объемлет собою дрова искра и зажигает подложенные щепы, но имеет нужду в соломе, сухих стеблях и сене, чтобы превозмочь и более твердое горючее вещество. И из всего этого мы научаемся, что малые и ничего не значащие грехи доводят нас до больших грехов и равнодушие к грехам малым пролагает путь грехам тягчайшим.

И должно не давать им повода входить в привычку, не дозволять вести себя бесстыдно, но в самом начале останавливать будущую их дерзость — стирать главу змия, только приходящую в движение, прежде нежели коснется он пяты (см. Быт. 3:15), истреблять семя от Вавилона (Иер. 50:16) и младенцев его разбивать о камень (Пс. 136:9), который один, как показывает прибавление артикля [к слову «камень»]. Ибо за вкравшейся головою вторгнется все пресмыкающееся; и семя плевел, укоренившись, препятствует обыкновенно возрастанию плодовитых насаждений; и младенцы, пришедши в мужеский возраст, имеют обычай вести если не [совсем] невыносимую, то [по крайней мере] упорную и опасную борьбу; а ими означаются страсти, так как они вначале преодолимы, но, поддерживаемые привычкою, входят в полную силу и, делаясь труднопреодолимыми в борьбе, причиняют много труда, обличая нас в легкомыслии и страшном неразумии, потому что [мы] сами против себя взрастили врагов, которых легко было нам истребить, когда были они слабы. Ибо тогда ум, пребывающий в мире после сокрушения противников, будет иметь время обратиться к созерцанию и потрудиться над собственными своими силами 7. А сие и говорит некто из Пророков: Раскуют мечи своя на рала и копия на серпы (ср. Мих. 4:3), означая тем прекращение военного времени и состояние, благоприятное для дел мира.

Другой Пророк говорит: Очи твои узрят прельщающих тя, и ушеса твоя услышат словеса созади тебе прельщающих (Ис. 30:20–21), внушая сим по прекращении рукопашной битвы [Col. 1072] смотреть и ясно узнавать хитрости и пред начинания врагов. И великий Моисей во Второй книге 8тщательно напоминает израильтянам события, бывшие с ними по исходе из Египта в пустыне, прошедшие битвы и сражения, советуя упражнять сим память и необычайные победы обращать для себя в повод к величайшей благодарности. Сего не знает и не имеет и досуга когда-либо узнать живущий в городах 9и думающий о себе, что оказывает помощь другим. Ибо занимается он хорошим и для многих полезным делом, но в сравнении с тем, кто прилагает попечение о собственном своем состоянии и исправляет свое внутреннее, едва ли удержит второе место, подавая телесную помощь имеющим в ней нужду, а душу свою оставляя вовсе без попечения. Знаю, что и земледельцы во всякое время занимаются своим земледелием, и пловцы оснащают всегда свой корабль, а путешественники, и купцы, и ремесленники, и наемники стараются о том, что, по их мнению, служит к их пользе, и никто не согласится признать, что чужое дело предпочтительнее собственного или даже равноценно ему. И моряк, отправляясь в морское плавание, направляет свой корабль, куда ему нужно плыть, и земледелец производит сообразные с временем работы, прилагая попечение о своем земледелии, и занимающийся каким-либо искусством упражняется в нем для своей выгоды — одним словом, всякий, почитая напрасным и суетным делом иметь попечение о том, что делают другие занимающиеся тем же, много заботится и печется, как лучше устроить собственные свои дела.

И почему иные почитают наиболее достойными тех, которые полезны для других, нежели тех, которые в добродетели полезны для себя? Мне кажется, что они непременно похвалят того, у кого горит дом и все имущество в доме объято пламенем, а он, послушавшись убеждения друзей, идет с ними для сватовства или для предстательствования [за кого-то], потому что потребность друзей признал более достойною предпочтения, нежели прекращение пожара в доме; и в таком случае окажут уважение тому, кого рассуждающие здраво должны заподозрить в умоповреждении и безумии. Но хуже пожара то, что потерпит ум от каждого из чувств, если не преградит входов, через которые вносятся вещества, питающие горящий огонь; подобно сухим дровам, [они] складываются в кучу, чтобы распалить ими естественный пламень, причем память, как мехами, раздувает его внимательным размышлением и делает более неудержимым и неугасимым, нежели огонь на пожаре. И сие-то, кажется негодуя на некоторых, произнес Бог Пророку; и с гневом говорит; Еда не видиши, что сии творят во градех Иудиных и вне Иерусалима? Сынове их собирают дрова, и отцы их зажигают огнь, и жены их месят муку, да сотворят опресноки воинству небесному (Иер. 7:17–18), выражая сим, что зрение, как сухие дрова, собирает раздражающие образы, похоть возжигает в них сильный огонь и память [Col. 1073] непрестанно раздробляет и умягчает это. Так зрение, пролагая путь через это, приводит к действительному греху, который совершается при общем содействии всего [выше]сказанного. А собирати тростие на плевы (Исх. 5:12) есть дело трудящихся над изготовлением кирпичей в Египте (см. Исх. 1:14, 5:8, 16), а не пребывающих в безмолвии.