Феофан Затворник - Письма к разным лицам

«Говорить ли, – спрашиваете, – с другими о духовной жизни?» – Говорите, только о своей не сказывайте, а вообще рассуждайте, применяясь, однако ж, к состоянию спрашивающих. Бывает, что иные заводят о сем речь, чтоб только поговорить. И это лучше, чем говорить о чем-либо житейском или пустом. Молчание, как вам желательно, можно держать, когда вы не вдвоем с кем или не с вами ведется речь. Что, идя к кому-либо по нужде, молите Господа положить хранение устам, добре делаете. Лучше всего всегда с Господом быть. Но можно и говорить, и с Господом быть. Навыкайте сему.

Когда ведете речь, больше всего опасайтесь растревожить покой другого каким-либо задором, или высказыванием своих мыслей наперекор ему с явным желанием поставить на своем. Враг на это наводит, чтоб завязать спор, а от спора довести до разлада. Не меньше этого опасайтесь говорить о духовном, чтоб выказать свою в этом отношении мудрость. И это вражье внушение, за последование которому непременно подвергнетесь насмешке от людей и Божию неблаговолению.

Наконец-то вы умудрились и сознали, что есть вражеские искушения, которыми враг никого не заделяет, даже и вашей учености не стыдится. Да, да, он около всякого и всякой хлопочет. Но этого нечего бояться. Внимание к себе в сердце с молитвою к Господу расстраивает все его козни. Читайте у Исихия и учитесь, как тут действовать.

Враг не тотчас худо внушает. Первый его прием есть всевать помыслы, кажущиеся добрыми, и увлекать на дела по видимости добрые или на дела добрые с целью недоброю – себя показать. Лица, не очень разборчивые на помыслы и дела и не задумывающиеся над ними, лишь бы они не были явно худы, подаются на эту уловку, – и он начинает их гонять от помысла к помыслу и от дела к делу, все будто добрым, но или неуместным, или неблаговременным, или ненужным, или не в своей мере делаемым. Цель его тут та, чтоб испортить вкус духовный в различении истинного добра от мнимого, приучить к принятью своих внушений и породить высокое о себе мечтание: сколько наделано! Между тем как все то есть пустоделие и суета. Грешных дел пока еще не видно, но грехи словом нередко прорываются, а помыслов недолжных и еще больше бывает. Се первая вражья прелесть!

Когда успеет он кого запутать в этом, и кто втянется в такой род действования, тому он начинает предлагать грешки, кажущиеся безгрешными. Кто поддается на это, того доводит он до грехов, хоть не кажущихся безгрешными, но извиняемых по обстоятельствам разным, как бы позволительных. Кто до этого дойдет, тому внушает он согрешить каким-либо грехом, заведомо грешным, которому и совесть поперечит, – внушает не всегда грешить таким грехом, а только однажды согрешить. Кто поддастся этому, тот попался совсем в когти вражьи… и стал его рабом чрез рабство греху. Ибо чрез это однажды согрешить он уже не перестанет его гнать все дальше и дальше по тому же направлению.

Эту историю вам знать не столько нужно, сколько ту, которая устрояется, когда кто не слушает врага. Тут у него свои приемы. Укажу главнейшие. Когда кто, умудрясь, не дает хода помыслам и позывам на добро, кажущимися добрыми, а тотчас или по собственному рассуждению, или по указанию опытнейших отсекает их, как бы они ни казались красными, и действует в сем роде с такою решительностью, что не предвидится возможности уловить его сим приемом, тогда враг бросает эту уловку и начинает действовать совне – чрез людей, ему подручных. Тут пойдут льстивые похвалы, клеветы, осуждения, притеснения и всякого рода неприятности. Вот это и вам надо знать и ждать, и смотреть в оба. Отвратить это не в нашей власти, но в нашей власти перехитрить врага. Главное – переносить все, не нарушая любви и мира. Помощник – Господь. Его надо молить умиротворять наше сердце и, если благоволит, улаживать все и вне. Со своей стороны нам надо не выпускать из вида, откуда и как воздвигается буря, и неприязнь вместо людей направлять на того, кто, стоя позади, поджигает их и заправляет всем ходом.

Когда и этот прием не даст чаемых плодов, тогда враг начинает действовать своей персоною, тоже совне, строя разные причуды, то страшные, то обольстительные.

Когда и эти уловки останутся тщетными, тогда враг, наконец, отступает, не смея приблизиться. Поодаль ходит и издали подсматривает, не допустится ли какая оплошность, и не откроется ли таким образом ему возможность сделать снова нападение по какому-либо приему. Но совсем он ни от кого не отступает до самой смерти. Даже по смерти порывается что-нибудь сгородить – на мытарствах.

Прочитавши это, не подумайте: вот какие страхи! Но страшиться тут совсем нечего, ибо враг никакой силы не имеет против воли столкнуть нас на зло. Он только разные уловки употребляет, чтоб мы, обманувшись его призрачными представлениями и внушениями, почли худое хорошим и учинили худое, полагая, что делаем доброе. Внимание и молитва, как я сказал, делает все его козни бездельными. Господь Своих никогда не оставляет, и Ангел Хранитель близ, который, как только увидит, что соблазняемый изъявляет несогласие на соблазн и противится ему, – тотчас немилостиво прогоняет врага.

У вас слезы. Добре. Се благодать Божия. Вы их не размолаживайте, а поддерживайте. От слез душа мягкою становится, как земля рыхлою от дождя. Читайте слово святого Лествичника о плаче. Там разъяснено, какого рода бывают слезы и как держать настоящие слезы, в чем и для себя найдете уроки.

Дело жизни вашей при монастыре течет добре. Так Бог устроил. Благодарение Ему! Монахини в монастырь вас зовут, потому что думают, что вы не имеете того вне монастыря, что имеется в монастыре, между тем как вы то имеете. И выходит у вас разноречие. Вы спрашиваете: «Как монастырь даст то, что я имею вне его?» А они спрашивают: «Как можно вне монастыря получить то, что мы имеем?» Кто прав, и кто виноват? Обе стороны и правы, и виноваты. Иной рабе Божией в монастыре лучше, иной – вне монастыря. Кому какой образ жизни угоден, тот и пусть его себе избирает. Но избрав его для себя как лучший не должно думать, что он и для всех лучший, и что кто его не избирает, тот находится в худшем положении. Обсудив так дело, спокойно оставайтесь, как есть. А те пусть в монастыре подвизаются. Бог да направит и вас, и тех ко спасению.

Что писала вам пашковка какая-то, будто Христос в ней и что она ничего не боится, то ведайте, что нет истины в словах сих. Эти сектанты и сектантки все присвояют себе такое преимущество, но они его не имеют и иметь не могут. Христос Господь в тех есть, которые истинно веруют и Таинства благодатные приемлют во Святой Церкви. А пашковцы истинной веры не содержат, какою она должна быть по «Символу Веры» и определениям Вселенской Церкви на Соборах, Святые Таинства, благодать Божию, по учреждению Самого Господа, сообщающие, отвергают, от Церкви Божией Православной отпали: как же в них быть Господу? Господь – Глава Церкви, а Церковь – совокупность всех истинно верующих и по вере действующих – есть Тело Его. Исполняя Церковь – Тело Свое, Господь исполняет и каждый член тела Церкви, т. е. всякого верующего. А тех, кои вне Церкви, Христос Господь не исполняет. Следовательно, Его нет в них. Нет Его и в пашковцах.