Антон ван дер Лаак - Каков Отец, таков и сын. Откройте значение вашей жизни

Если жена богатого римского дворянина не могла родить ему наследника, тогда ее муж мог принять решение усыновить сына одного из своих рабов. Тогда он выбирал семью и делал им предложение. Это была золотая возможность для семьи выбраться из рабства. Обычно, дети раба автоматически становились собственностью хозяина, и их дети также, и так далее. Такая семья была обречена оставаться рабами все последующие поколения. И это было предложение свободы, но по высокой цене. Нужно было отказаться от своего сына и отдать его своему хозяину.

Если раб соглашался на усыновление, он должен был пойти со своим хозяином к мировому судье. В присутствии мирового судьи он должен был ответить на следующий вопрос трижды: отдаешь ли ты своего сына добровольно? Заставляют ли тебя сделать это – да или нет? Если раб трижды отвечал, что это действительно его желание, чтобы его хозяин, богатый римский дворянин, усыновил его сына, тогда усыновление считалось окончательным. С этого момента мальчик больше не был рабом в доме своего хозяина, но сыном.

В римских законах было три правила. Первое правило: усыновление нельзя было отменить. Второе правило: усыновленного сына невозможно было лишить наследства. Так что даже если жена дворянина зачинала и рождала ему сына, тогда все равно усыновленный сын оставался наследником. Третье правило: усыновленного сына отец не мог убить.

В этот момент я осознал, что усыновленный сын получал лучшую защиту в глазах Бога, чем Его собственный Сын. Бог, мой Небесный Отец, отдал Своего собственного Сына, чтобы я мог быть усыновлен Им как Его сын. Цена, которую Отцу пришлось заплатить, была самой высокой ценой, когда либо заплаченной. Он заплатил ее за меня. Через жертву Отца я теперь – дитя в Его доме. Я могу обитать в доме Господнем вовеки (Пс. 22). Иисус – перворожденный из многих сыновей, и по благодати я могу быть одним из них. Я стал сонаследником!

Иудейская культура также знает термин усыновления. На Ближнем Востоке по-прежнему есть обычай, что через десять дней после рождения ребенка вся семья собирается, чтобы решить, каким будет имя ребенка. Мы можем наблюдать это в истории с Иоанном Крестителем. До того момента, пока все раздумывали, каким должно быть имя ребенка, Захария не мог говорить. Но в этот момент Захария вновь обретает способность говорить и дает ему его имя. В иудейской традиции это момент усыновления. Это момент, в который отец публично заявляет: «Это мой сын».

Когда Иисус был крещен, наступил момент, когда Небеса открылись, и Отец публично сказал: «Это Мой Сын, в Котором Мое благоволение». Отец не постыдился назвать нас Своими сыновьями. Часто мы стыдимся назвать Его своим Отцом!

Отец дал нам право носить Его имя. Это сделало меня таким счастливым! А тем, которые приняли Его, Он дал право стать Божьими детьми.

Иногда полезно читать Библию в другом переводе или на другом языке. Когда я был на лидерской конференции в Беларуси, я говорил о нашей личности во Христе и читал из Послания к Ефесянам: «Для сего преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле…» (Еф. 3:14, 15). Я читал и был ошеломлен этим новым откровением Божьей любви ко мне. Я ношу имя моего Отца!

Он не только простил мои грехи. Он не только дал мне новую жизнь. Он дал мне Свое имя. Я Антон бен Яхве, иначе говоря – Антон, сын Божий. Вы знаете, кто мой Отец? Вы знаете, чей я сын? Я горжусь тем, что могу носить Его имя. Антон, сын Божий, потому что это именно то, кем мы являемся. Полностью сыновья, полностью наследники. Полностью любимы, не второго сорта. Я не раб или сирота, я не бездомный. Я могу обитать в доме Отца вовеки. Раб не будет всегда оставаться в доме, но сын будет.

На одном из наших семинаров молодой человек был так тронут этим посланием, что захотел сменить свое имя. В мэрии ему сказали: «Мы не можем изменить ваше имя, но вы можете добавить другое имя к вашему». Теперь у него в паспорте написано: Робин бен Яхве, а потом идет его фамилия. Бог дал нам право называть себя сыновьями Божьими, потому что это то, кем мы являемся. Я сын Отца. И теперь я хочу быть таким, как Отец. Это значит, что я хочу возрастать к зрелости.

Ниже вы найдете обзор характеристик сына и раба. Я использовал для этого ключевые слова. Но прежде чем вы начнете это изучать, я хочу, чтобы вы ответили на некоторые вопросы, основываясь на том, что вы уже прочитали.

Если у меня есть дух усыновления, тогда:

• Как я смотрю на Бога?

• Как я смотрю на лидеров?

• Как я переживаю Божье присутствие?

• Кто я для Бога?

• Что мотивирует меня как христианина?

• На чем я сосредоточен?

• Как я смотрю на самого себя?

• Кем для меня являются другие люди?

• Как я смотрю на других людей?

• Каковы мои взаимоотношения с другими?

• Как я смотрю на церковь?

Если у меня мышление раба, тогда:

• Как я смотрю на Бога?

• Как я смотрю на лидеров?

• Как я переживаю Божье присутствие?

• Кто я для Бога?

• Что мотивирует меня как христианина?

• На чем я сосредоточен?

• Как я смотрю на самого себя?

• Кем для меня являются другие люди?

• Как я смотрю на других людей?

• Каковы мои взаимоотношения с другими?

• Как я смотрю на церковь?

Если вы честно ответили на эти вопросы, тогда вы можете увидеть, как многое изменилось или как многое все еще нуждается в изменении в вашем мышлении. Как прекрасно знать, что Отец желает, чтобы мы стали такими, как Он. «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного» (Мф. 18:19).

Мы приходим в мир как люди с рабским мышлением, которому мы научены нашими родителями и которое подкрепляется большинством культурных ценностей, стандартов и практик. Мы растем с ожиданиями, которые другие люди возлагают на нас, и мы думаем, что Бог так же возлагает их на нас. Мы хотим оправдать эти ожидания, потому что мы хотим быть хорошими людьми! Тогда мы будем ценимы, одобрены, приняты, возможно, даже любимы! Потому что мы сравниваем самих себя с другими и хотим быть лучше, быстрее, умнее и богаче, чем другие, мы заставляем других выглядеть ниже нас самих. Мы критикуем других, мы преувеличиваем их плохие качества или черты характера, и мы говорим о них другим. Мы лжем о своих недостатках, мы камуфлируем их или оправдываем себя за них, если другие люди все равно видят их. Или же мы видим себя как менее ценных людей.