Григорий Разумовский - Объяснение священной книги псалмов

Пс. 128:6–8 Да будут яко трава на здех, яже прежде восторжения изсше: еюже не исполни руки своея жняй, и недра своего рукояти собираяй: и не реша мимоходящии: благословение Господне на вы, благословихом вы во имя Господне.

Желая выставить на вид еще большее унижение, какому должны подвергнуться враги Церкви Божией, пророк уподобляет их траве, и притом не обыкновенной траве, растущей на кровлях зданий ( на здех ), ни на какое употребление не нужной и высыхающей прежде, чем бывает исторгнута из корня; а потому ею, как бесполезной и ни на что не нужной, «жнец не наполнит руки своей, и вяжущий снопы — горсти своей» (по переводу с еврейского). «Желая, — говорит св. Иоанн Златоуст, — сильнее выразить ничтожность противников, пророк сравнивает их с травою на кровлях, и таким образом показывает их непрочность с двух сторон: и свойством травы, и свойством места. Таковы, говорит пророк, замыслы врагов, они не имеют ни корня, ни основания, но на короткое время кажутся цветущими, и потом обличаются и падают сами собою» [5, с. 405]. Почти то же высказывает и блж. Феодорит: «Трава, растущая на крышах, прежде нежели принесет плод, засыхает от приражения солнца. Пророк умоляет, чтобы предприятия врагов уподобились сей траве, и подобно ей имели преждевременный конец и были также отвергнуты, как отвергается негодная трава жнецами и вяжущими снопы» [6, с. 625]. Преждевременно выжженную солнцем кровельную траву никто не жал и никто не наполнял ею руки своей, как это обыкновенно бывает при собрании всякой другой травы, а потому и мимо проходящим не было надобности высказывать такие приветствия и такие благословения, какие обычно высказывались при уборке жатвы и полевых трав. Был древний обычай, по которому проходящие полем высказывали свои благожелания и благословения жнущим и работающим на полях Так Вооз Вифлеемлянин, пришед на поле, сказал жнецам: «Господь с вами!» А они ему ответили: «Да благословит тя Господь!» (Руфь. 24). Вот о сем приветствии и благословении и говорит здесь пророк, — что никто не будет так приветствовать врагов наших и никто не будет отвечать им призванием на них благословения Господня, т. е., они будут отвергнуты и Богом, и людьми.

В ряду песней степеней поставлена и эта покаянная молитва, которая, согласно свидетельству древних и новейших толковников (см. Scripturae sacrae cursus completus, Cant. grad. CXXIX, pag. 475), была в употреблении иудеев, плененных в Вавилон. Последние в сей молитве, быв угнетены игом рабства, молятся о Божественной помощи и всю надежду спасения возлагают на Бога. Впрочем, некоторые из новейших толковников приписывают псалом сей Неемии и возвратившимся вместе с ним из Вавилона иудеям, жаловавшимся на лукавство и притеснения со стороны самарян и других враждебных народов, которые усиливались воспрепятствовать им при восстановлении стен Иерусалима. А с другой стороны, нравственная порча, от которой предостерегали послепленного Израиля его тогдашние учители и руководители, успела уже довольно глубоко проникнуть в его среду. Это со скорбью сознавали все еще не совсем развратившиеся израильтяне (1 Ездр. 9:1–4; 10:1–2, 9, 12 и проч.); поэтому им прежде всего нужно было смиренно молить Господа, чтобы Он простил грехи его и по великому Своему милосердию не подверг бы его еще большим наказаниям, за беззакония его. Таковы и были покаянные молитвы благочестивого Ездры (1 Ездр. 9:6–15; Неем. 9:6–38), так, без сомнения, молились тогда и все сыны Израилевы, когда во дни общественного покаяния «постящиеся и во вретищах, и с пеплом на головах своих… исповедовались пред Богом в грехах своих» (Неем. 9:1–2 и др.). Такую именно молитву представляет собою и псалом 129. Подобно благочестивому Ездре, псалмопевец живо чувствует всю глубину нравственного повреждения Израиля и, в сознании того, что он не только недостоин милостей Божиих, а заслуживает гнева и наказания Божия, — возносит молитвенный вопль к Господу, чтобы Он не был строгим Судиею и карателем его преступлений, но по Своему милосердию, ради обещанного от Него помилования кающимся грешникам, даровал ему прощение всех беззаконий его. Вот как выражается этот молитвенный вопль:

Пс.129:1–2 Из глубины воззвах к тебе, Господи: Господи, услыши глас мой. Да будут уши Твои внемлюще гласу моления моего.

Под именем глубины, из которой громко взывает псалмопевец к Богу, он разумеет, во–первых, ту глубину, в которую падает человек грехом. В сознании глубины своего грехопадения, он громким голосом выражает свое прошение к Богу об услышании молитвы своей. Господь Бог, как вездесущий и всеведущий, везде может слышать и видеть, но человек грехом своим настолько удаляет себя от Бога, что Он может и не внимать его молитве, как бы не слышать ее. Пророк взывает громко не в смысле сильного напряжения и ударения воздуха, но по силе и напряжению внутреннего расположения сердца, взывает из глубины души и вопиет подобно пророку Ионе, возопившему из чрева китова и морской глубины, и надеется быть услышанным, как услышан был и сей пророк. Взывая из самой глубины сердца, с полным и искренним признанием своей греховности, псалмопевец–пророк просит, во–первых, о том, чтобы Господь услышал голос его и, во–вторых, чтобы обратил внимание на его молитву. Хотя Бог все видит и слышит, но когда Он не исполняет по нашему прошению, то нам и кажется, что Он недостаточно внимателен к нашей молитве. Вот почему пророк, желая быть услышанным, не только взывает гласом, но вместе с тем и просит, чтобы Господь Бог удостоил его внимания Своего к его молитвам и исполнил их. Две вещи узнаем из сего, говорит св. Иоанн Златоуст, что вообще нельзя получить того, что зависит от Бога, если у нас не будет того, что зависит и от нас; почему сначала говорит: из глубины я воззвал, а потом прибавляет: услыши; далее, что молитва напряженная и исполненная слез умиления имеет большую силу пред Богом и может убедить и преклонить слух Его к произносимому в ней [5, с 407]. И Сам Господь чрез пророка Исайю, укоряя, говорит, что напрасно («всуе») «люди устами своими почитают Меня, а сердце их далеко отстоит от Меня» (Ис. 29:13).

Пс. 129:3–4 Аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? Яко у Тебе очищение есть. Имене ради Твоего потерпех Тя, Господи, потерпе душа моя в слово Твое: упова душа моя на Господа.

Приступая к изложению своего прошения, или предмета своей молитвы, об очищении грехов и помиловании, пророк как бы ставит себя самого на суд Божий и говорит, что на суде сем, где все, не только дела, но и самые сердечные помышления людей будут видны и противопоставлены правде Божией, о самооправдании всякому человеку нечего и думать. Если Ты, Господи, говорит он, испытаешь и строго по закону рассмотришь ( назриши ) все неправды и беззакония людей, то кто устоит пред таким испытанием? Или кто окажется безвинным и чистым (см. Притч. 20:9). «Все согрешили и лишены славы Божией, — говорит св. апостол Павел, — нет праведного ни одного» (Рим. 3:23, 10). И если кто еще надеется получить оправдание и помилование, то не иначе, как «по великой Твоей милости», по молитве с покаянною верою, что «по множеству щедрот Твоих Ты очищаешь беззакония людей» (Пс. 50:3). Яко у Тебе очищение есть, и потому все верующие в Иисуса Христа получают, по слову того же апостола, «оправдание даром по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе» (Рим. 3:24). «То есть не в наших подвигах, — говорит св. Иоанн Златоуст, — но от благости Твоей зависит избавление от наказания. Сие открывая и чрез пророка, говорил: Я есмь очищающий беззакония твои (Ис. 43:25), т. е., это Мое дело, Моей благости, Моего человеколюбия» [7, с. 1034–1035]. Дальше псалмопевец заканчивает свои мысли так душа моя потерпе в слово Твое, т. е., душа моя уповала на слова Твои, Господи, или, что то же, на обещания, данные Тобою патриархам и предкам нашим в том, что мы наследуем землю обетования, и что, если будем послушны Тебе, будем вкушать блага земли (Ис. 1:19). И на другое данною Тобою обещание уповала душа моя, именно, что Ты спасешь угождающих Тебе и кающихся во грехах своих. И только на Господа уповала душа моя, а более ни на что в мире. «На слово Твое, — говорит св. Иоанн Златоуст, я имею добрые надежды, на какое? Слово человеколюбия, ибо оно говорит: как далеко небо от земли, так далек путь Мой от путей ваших и помышления ваши от мысли Моей» [7, с. 1035]. По толкованию блж. Феодорита, здесь словом назвал обещание благ, а человеколюбие обещал кающимся [6, с. 627].