Антон Дончев - Странный рыцарь Священной книги

В наше время сумерек Гутенберговской галактики и триумфа так называемой цивилизации клипов болгарский писатель Антон Дончев пишет роман, в котором создает величественный памятник Книге, раскрывая тот лихорадочный, почти животный страх, который испытывали перед ней различные религии и идеологии. Нет, после этого романа больше никогда нельзя будет сказать, что Книга — мертва. Именно это доказывает сочинение Антона Дончева, описывающее не только сугубо балканскую, но общеевропейскую трагическую и кровавую одиссею, цель которой найти и заполучить знаменитую «Тайную книгу» богомилов.

В этом романе с редкостной убедительностью предстает перед нами ужас истории и история ужаса, который в течение столетий и тысячелетий готовил нам гордый европейский Homosapiens. Роман словно ставит перед нами кровавое зеркало, в котором мы видим чудовищные преступления человеческого разума против человеческого духа. В книге Антона Дончева убийства, потоки горячей человеческой крови, сожжение людей на кострах, жестокие пытки, горы человеческих трупов, которые клюют стервятники и рвут на части собаки, — это постоянный исторический рефрен в существовании европейского человека на протяжении бесконечно долгих и мрачных апокалиптических столетий, а мотивы и причины этого самоубийственного человеческого безумия содержатся в инструкции кардинала Уголино и определяются в одном слове. Обращаясь к главному герою романа, он произносит: «Поскольку окажешься ты меж еретиками, знай, даже дыхание их может угрожать спасению бессмертной души твоей. Посему запомни всего лишь одно слово, оно — ключ к спасению. Нетерпимость». Это единственное слово потрясало (и потрясает!) не только Балканы, не только всю Европу, но всю нашу уже состарившуюся и измученную планету в целом. В нем — объяснение всех тех чудовищных кровопролитий, которые происходят на ней и причиной которых является именно это: нетерпимость.

В романе Антона Дончева «Странный рыцарь Священной книги» говорится о самой страшной нетерпимости — нетерпимости религиозной и, понятно, действие происходит в средние века. События, отображенные в нем, датируются 1216 годом, после Четвертого Латеранского собора с папой Иннокентием III во главе. После этого Собора в Латеранском дворце в Риме, начинается кровавый и беспощадный бой против свобод, то есть, против всех ересей и еретиков. А первым шагом к этому должно было стать обнаружение книги, которая являлась основой новой ереси.

Эта священная книга, как парадигма свободы, продолжала свой долгий путь, а люди продолжали убивать, держа свечу в одной руке, меч в другой.

Эта книга, как символ искусства и раскрепощенной человеческой мысли, резюмирует свой основной тезис Антон Дончев, была светом.

В романе подняты некоторые ключевые вопросы о смысле и бессмысленности человеческого существования под небесным сводом. В нем мы читаем о силе идеологий и их победе над идеями. В нем мы видим ужасы существования в присутствии Бога и задаем вопрос: что управляет миром — разум или безумие, иррациональное, сумасшедшее бытие хаоса, с которым может совладать только грубая сила?

Антон Дончев возвращает нас глубоко в историю средневековья, но делает это для того, чтобы заставить задуматься: понимаем ли мы вообще, что мы делаем, куда мы идем и где мы находимся, на какой путь встали мы со своими идеологиями и технологиями, во имя которых истребляют целые народы и духовно порабощают миллионы свободных людей?

Описывая звериный лик фанатизма, сам Антон Дончев — как философ и художник — искусно избегает его западни. Он не остается в плену одной единственной антропологической позиции в решении вопроса: существует ли в действительности надежда на прогресс человека и человечества?

Это что касается содержательных пластов книги Дончева, ее, так сказать, метафизических качеств. Теперь — о ее необычной романной форме и качествах эстетических.

Книга Дончева освобождает человека от его уродливых предрассудков и закостенелых догм, от покорности и страха, чтобы он мог прикоснуться к страстной загадке смысла человеческой жизни. С грандиозной мощью она обличает Инквизицию, уродливое и извращенное бытие человека, жестокость духовных варваров и варварских времен, рассеивает кровавую пелену тупости и глупости, противостоя всему этому, словно утренняя звезда, возвещающая новый поход к достижению ярких и светлых горизонтов. Она ведет нас в царство разума, к визионерству и звездному небу, к бесконечным пространствам, в которых человек дышит свободно. Поэтому мы можем оценивать эту книгу в эстетике свободы как яркое и убедительное доказательство этой эксклюзивной эстетической идеи.

Хотя Антон Дончев пишет об отдаленных временах — он писатель с современной чувствительностью. В его романе — немало интересных и оригинальных открытий. Так, например, он структурирован по дням (возможно, следуя в этом за текстом Библии): день первый, день второй, и т. д., вплоть до дня пятнадцатого. При этом его эпическое высказывание обладает исключительным драматизмом и драматургической согласованностью, а также редкой и сильной в своей многозначности поэтикой. Его философская и эстетическая рефлексия погружена в поразительную лирическую, волнующую атмосферу. А кроме того, в романе есть постмодернистский прием, при помощи которого писатель неожиданно «вселяется» в ядро повествования главного героя, «странного рыцаря» Анри де Вентадорна, так что в течение его рассказа встраивается и параллельно развивается процесс написания романа автором, что создает особый художественный эффект.

И, наконец, неизбежный вопрос: что является основным эстетическим посылом романа Антона Дончева? Каковы основные эстетические идеи, которые представляет и оставляет эта книга о Книге, о ее великой и неуничтожимой духовной силе?

Настоящая Книга — как искусство и как свобода — вытаскивает человека из грязи, в которой он застрял; она смывает с него всякую нечистоту, и ваяет из него прекрасную статую.

Но существует и проклятие тайной книги. Все то время, пока она «следовала своим долгим путем, люди не переставали убивать друг друга». Поэтому, когда она приближалась к нам, в Темных горах занимался или рассвет, или пожар. Она разжигала этот огонь в людях, тот бунт, который вел их в огонь.