Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IV

Возражение 3. Далее, совершенство есть нечто, принадлежащее совершенному Но счастье – это совершенство человека. Следовательно, счастье есть нечто, принадлежащее человеку. Однако, как было показано выше (5), оно не принадлежит телу. Следовательно, оно принадлежит душе и, таким образом, оно состоит в душевных благах.

Этому противоречат следующие слова Августина: «То, что составляет блаженную жизнь, любимо ради него самого» [46] De Doctr. Christ. I, 22. . Однако человек любим не ради него самого, но все, что в человеке, любимо ради Бога. Следовательно, счастье не состоит ни в одном из душевных благ.

Отвечаю:как было сказано выше (1,8), цель бывает двоякой, а именно: само то, чего мы желаем достигнуть, и пользование им, т. е. достижение или обладание. Таким образом, если речь идет о [самой] конечной цели человека, то невозможно, чтобы конечной целью человека была сама душа или что-либо, принадлежащее душе. В самом деле, сама по себе душа является в определенном смысле потенциальной, поскольку и ее актуальное познание возникает из потенциального, и ее актуальные добродетели становятся таковыми, будучи изначально потенциальными. Но потенция существует ради своего осуществления, т. е. акта, и потому то, что само по себе существует потенциально, не может являться конечной целью. Следовательно, сама по себе душа не может быть собственной конечной целью.

Подобным же образом не может быть [конечной целью] и все то, что принадлежит душе, т. е. ее силы, навыки и акты. В самом деле, являющееся конечной целью человека благо суть совершенное, удовлетворяющее желание человека благо. Далее, желание человека, или, иначе, воля, стремится к всеобщему благу. Но всякое душевное благо является частным и, следовательно, частичным благом. Поэтому ни одно из них не может являться конечной целью человека.

Но если мы говорим о конечной цели человека в смысле ее достижения или обладания ею или же о каком-либо использовании желаемой в качестве цели вещи, то в таком случае в человеке, а именно в его душе, есть нечто, относящееся к его конечной цели, поскольку человек достигает счастья через посредство своей души. Таким образом, желаемое в качестве цели является тем, что составляет счастье человека и делает его счастливым, а достижение [этой цели] называется счастьем. Следовательно, должно говорить, что счастье есть нечто, принадлежащее душе, а то, что составляет счастье, находится за пределами души.

Ответ на возражение 1. Поскольку приведенное различение должно охватывать все желаемые человеком блага, то душевные блага не могут быть ограничены только силами, навыками и актами, но в их число следует включить также и цели, находящиеся вне пределов души. Поэтому ничто не препятствует нам сказать: то, что составляет счастье человека, является благом души.

Ответ на возражение 2. Что касается этого возражения, то оно некорректно. В самом деле, счастье любят больше всего как желаемое благо, друга же любят как того, кому желают блага, и подобным же образом человек любит самого себя. Следовательно, в этих двух случаях речь идет о разных видах любви. А вот любит ли человек кого-либо любовью дружбы больше, чем он любит самого себя – этот вопрос мы подробно исследуем тогда, когда будем толковать о милосердии.

Ответ на возражение 3. Само по себе счастье, будучи совершенством души, является присущим душе благом, а то, что составляет счастье, а именно то, что делает человека счастливым, находится за пределами души, о чем уже было сказано.

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что счастье человека составляет некое сотворенное благо. Ведь сказал же Дионисий, что божественная мудрость «соединяет завершения первых с началом вторых» [47] De Div. Norn. VII, 3. , из чего мы можем заключить, что вершина низшей природы соприкасается с основанием высшей. Но высшим благом человека является счастье. Поэтому, коль скоро в порядке природы ангел, как было установлено ранее (I, 111, 1), предшествует человеку, то, похоже, счастье человека состоит в том, что он каким-то образом достигает [уровня] ангела.

Возражение 2. Далее, конечной целью любой вещи является то, что по отношению к ней совершенно. Поэтому часть относится к целому как к своей цели. Но сотворенный универсум, называемый макрокосмом, относится к человеку, называемому микрокосмом [48] Phys. VIII, 2. , как совершенное к несовершенному. Следовательно, счастье человека состоит во всем сотворенном универсуме.

Возражение 3. Далее, человек становится счастливым посредством того, на чем успокаивается его естественное желание. Но естественное желание человека не распространяется на превышающие его способности блага. Таким образом, коль скоро способности человека не содержат в себе блага, которые бы превышали способности всего сотворенного, то похоже на то, что человек может стать счастливым только посредством некоторого сотворенного блага. Следовательно, счастье человека составляет некоторое сотворенное благо.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Как жизнь плоти есть душа, так блаженная жизнь человека есть Бог, в связи с чем в Писании сказано: «Блажен народ, у которого Господь есть Бог"" ( Пс. 143:15) [49] De Civ. Dei XIX, 26. .

Отвечаю:невозможно, чтобы счастье человека составляло какое-либо сотворенное благо. В самом деле, счастье является всецело успокаивающим желание совершенным благом, в противном случае, т. е. если [бы по его достижении] оставалось бы еще какое-либо желание, то счастье не было бы конечной целью. Далее, объектом воли, т. е. желания человека, является всеобщее благо, точно так же как объектом ума является всеобщая истина. Из сказанного очевидно, что воля человека может успокоиться только по достижении всеобщего блага. Но его нет ни в одной твари, поскольку всякая тварь блага по причастности, и, таким образом, оно есть в одном только Боге. Поэтому только Бог может насытить волю человека, согласно сказанному: «Он… насыщает благами желание твое» ( Пс. 102:5). Следовательно, один только Бог составляет человеческое счастье.

Ответ на возражение 1. Вершиной человек действительно соприкасается с основанием ангельской природы через посредство некоторого уподобления. Но человек не успокаивается на этом как на своей конечной цели, а устремляется к самому всеобщему источнику благости, который, будучи бесконечным и совершенным благом, является общим для всех блаженных объектом счастья.

Ответ на возражение 2. Если само целое не является конечной целью, а определяет к дальнейшей цели, то в этом случае конечной целью части является не целое, а что-то другое. Но сотворенный универсум, частью которого является человек, не является конечной целью, а определяет к Богу как к своей конечной цели. Следовательно, конечной целью человека является не благо универсума, а Сам Бог.