Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IV

Ответ на возражение 1. Это возражение доказывает лишь то, что предваряющая деятельность чувств необходима для достижения возможного в этой жизни несовершенного счастья.

Ответ на возражение 2. Совершенное счастье, вроде того, которое присуще ангелам, является соединением всех благ благодаря соединению с всеобщим источником всех благ, а не со всей совокупностью частных благ. А вот для достижения этого несовершенного счастья мы нуждаемся в совокупности тех благ, которые необходимы для осуществления наиболее совершенной деятельности в нынешней жизни.

Ответ на возражение 3. При совершенном счастье совершенен весь человек, причем низшие части его природы обретают избыточность благодаря высшим. Что же касается несовершенного счастья этой жизни, то здесь все обстоит иначе, поскольку совершенствование низших частей предваряет совершенствование высших.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что счастье состоит в акте воли. В самом деле, Августин говорит, что счастье человека состоит в мире [65] De Civ. Dei XIX. 10. 11. Ср.: «…концом наших благ мы можем назвать мир, как называли этим концом жизнь вечную"·. , в связи с чем читаем: «[Хвали, Иерусалим, Господа…] Он… утверждает в пределах твоих мир» ( Пс. 147:3). Но мир относится к воле. Следовательно, и счастье человека относится к воле.

Возражение 2. Далее, счастье есть высшее благо. Но благо – это объект воли. Следовательно, счастье состоит в акте воли.

Возражение 3. Далее, конечная цель адекватна первому двигателю, что подобно тому, как конечная цель войска, победа, является целью приводящего в движение солдат военачальника. Но первым двигателем в отношении деятельности является воля, поскольку, как будет показано ниже (9, 1), именно она приводит в движение остальные способности. Следовательно, счастье относится к воле.

Возражение 4. Далее, если счастье является деятельностью, то оно должно быть наипревосходнейшей из всех человеческих деятельностей. Но, как говорит апостол ( 1 Кор. 13), любовь к Богу, которая суть акт воли, является более превосходной деятельностью, чем познание, которое является деятельностью ума. Поэтому похоже на то, что счастье состоит в акте воли.

Возражение 5. Кроме того, Августин говорит, что «счастливым является тот, кто обладает всем желаемым и не желает ничего недолжного». А немного ниже добавляет: «Наиболее же счастлив тот, кто и желаемое желает должным образом, поскольку счастливым человека делают добрые вещи, а такой человек уже обладает некоторым добром, а именно доброй волей» [66] De Trin. Xlll, 5, 6. . Следовательно, счастье состоит в акте воли.

Этому противоречат следующие слова нашего Господа: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога» ( Ин. 17:3). Но жизнь вечная – это, как было показано выше (2, 1), конечная цель. Следовательно, счастье человека состоит в знании Бога, которое является актом ума.

Отвечаю:как уже было сказано (2, 6), для счастья необходимы две вещи, а именно та, которая является сущностью счастья, и та, которая является его собственной акциденцией, то есть связанное с ним наслаждение. Я утверждаю, что все, что относится к сущности счастья, не может заключаться в акте воли. Это с очевидностью следует из сказанного ранее (1, 2; 2, 7), [а именно] что счастье состоит в достижении конечной цели. Но достижение цели не заключается в самом акте воли. В самом деле, воля определена к цели, равно как к отсутствующей, когда она ее желает, так и к наличествующей, когда она ею наслаждается. Но очевидно, что само желание цели – это не ее достижение, а только движение к ней, в то время как наслаждение привносится в волю уже наличествующей целью, а не наоборот, как если бы цель наличествовала благодаря тому, что воля наслаждается ею. Следовательно, для того чтобы цель наличествовала в том, кто ее желает, должно быть еще нечто помимо акта воли.

Все это очевидно, когда речь идет о чувственных целях. Так, если некий корыстолюбец желает денег, то это желание находится в нем с того самого момента, в который он их пожелал. Но наслаждение от обладания деньгами он испытает только тогда, когда они окажутся у него в руках или каким-либо иным образом. И то же самое происходит в случае умопостигаемой цели. В самом деле, сперва мы желаем достижения умопостигаемой цели, далее достигаем ее, делая ее для себя действительной благодаря акту ума, а уже затем наслаждающаяся воля успокаивается на достигнутом.

Таким образом, сущность счастья заключается в акте ума, а связанное с ним наслаждение принадлежит воле. В этом смысле Августин говорит, что блаженство – это «радость в истине» [67] Confess. X, 23. , имея в виду то, что сама по себе радость является завершением счастья.

Ответ на возражение 1. Мир связан с конечной целью человека не потому, что он является сущностью счастья, а потому, что он предшествует ей и последует. Предшествует постольку, поскольку устраняет все тревожащее и препятствующее человеку в достижении им своей конечной цели; последует постольку, поскольку при достижении человеком своей конечной цели он пребывает в мире и его желание успокаивается.

Ответ на возражение 2. Акт не является первым объектом воли подобно тому, как и первым объектом зрения является не виденье, а видимая вещь. Поэтому, коль скоро счастье принадлежит воле в качестве ее первого объекта, то из этого следует, что оно не принадлежит ей в качестве ее акта.

Ответ на возражение 3. Хотя движение к цели зарождается в воле, ум схватывает ее раньше, чем воля. По этой причине воле принадлежит то, что в конечном счете следует из достижения цели, а именно восхищение и наслаждение.

Ответ на возражение 4. Любовь [по своему] достоинству превосходней познания в движении, однако познание предшествуют любви в достижении, поскольку как сказал Августин, «невозможно любить то, о чем ничего не известно» [68] DeTrln. X, 1. . Следовательно, вначале мы достигаем умопостигаемой цели посредством акта ума, что подобно тому как мы вначале достигаем чувственной цели посредством акта чувства.

Ответ на возражение 5. Тот, кто обладает всем тем, чего он желает, счастлив уже постольку, поскольку обладает желаемым, и это в действительности достигается через посредство чего-то иного, нежели акт его воли. Что же касается отсутствия желания чего-либо недолжного, то оно требуется для счастья в качестве необходимого к нему упорядочения. И добрая воля числится среди добрых вещей, делающих человека счастливым, постольку, поскольку она является склонением воли, что подобно тому, как движение возводится к роду своего предела, например, «изменение» – к роду «качества».