Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII

Поэтому нам надлежит утверждать, что те мальчики и девочки, которые ещё не достигли совершеннолетия и не научились [в полной мере] пользоваться своим разумом, никоим образом не могут брать на себя обязательства посредством обетов. Если же они научились пользоваться своим разумом до достижения совершеннолетия, то они – со своей стороны – могут брать на себя обязательства посредством обетов, однако эти обеты могут быть отменены их родителями, под опекой которых они все ещё пребывают.

Что же касается торжественного обета, то сколь бы ни были одарены несовершеннолетние, они все равно не могут его принять по причине установления Церкви, которое принимает во внимание то, что имеет место в большинстве случаев. Но после достижения совершеннолетия они могут принимать на себя обязательства посредством монашеских обетов, как простых, так и торжественных, без родительского согласия.

Ответ на возражение 1.Этот аргумент имеет силу в тех случаях, когда речь идет о ещё не научившихся пользоваться разумом детях, поскольку это [обстоятельство], как было показано выше, делает их обет недействительным.

Ответ на возражение 2.Обеты тех, кто подчинен власти других, содержат косвенное условие, а именно, что они не будут отменены начальствующими. Это условие, как уже было сказано, делает их законными и имеющими силу в тех случаях, когда оно выполняется.

Ответ на возражение 3.Этот аргумент справедлив, если речь идет о торжественных обетах, которые даются при пострижении.

С десятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что от обетов освобождать нельзя. Ведь куда проще изменить обет, чем получить освобождение от его соблюдения. Но обет не может быть изменен, согласно сказанному [в Писании]: «Если же то будет скот, который приносят в жертву Господу, то все, что дано Господу, должно быть свято; не должно выменивать его и заменять хорошее худым, или худое – хорошим» ( Лев. 27:9, 10). Следовательно, тем более нельзя освобождать от обетов.

Возражение 2.Далее, никто не может освободить от того, что связано с естественным законом или божественными предписаниями, особенно если речь идет о заповедях первой скрижали, поскольку они непосредственно определены к любви к Богу, которая является конечной целью предписаний. Но исполнение обета является предметом естественного закона, предписывается, как было показано выше (3), божественным Законом и, будучи актом религии, связано с заповедями первой скрижали. Следовательно, от обетов освобождать нельзя.

Возражение 3.Далее, обязательность обета зиждется на преданности, которой человек должен быть предан Богу, о чем уже было сказано (3). Но никто не вправе освобождать от подобных вещей. Следовательно, никто не вправе давать дозволение на освобождение от обета.

Этому противоречитследующее: то, что проистекает из коллективной воли многих, обладает, пожалуй, большим постоянством, чем то, что проистекает из личной воли отдельного человека. Но закон, который черпает свою силу из коллективной воли, допускает, что человек может освобождать [другого от исполнения предписания закона]. Следовательно, похоже на то, что человек может освобождать и от обетов.

Отвечаю:освобождение от обета должно понимать в том же смысле, что и освобождение от соблюдения закона, поскольку, как было показано выше (II-I, 96, 6; II-I, 97, 4), при создании закона во внимание принимается то, что является благом в большинстве случаев. Но коль скоро в некоторых случаях оно не является благом, то существует необходимость, чтобы кто-то был вправе решать, что в этом вот конкретном случае закон соблюдаться не должен. Это в строгом смысле слова означает освобождение от закона, поскольку освобождение, похоже, есть надлежащее распределение или применение некоторой общей вещи в отношении тех, кто с нею связан, что подобно тому, как о человеке говорят как о распределяющем пищу в своем домохозяйстве.

И точно так же дающий обет человек принимает для себя своего рода закон и обязуется делать то, что само по себе и в большинстве случаев является благом. Однако в некоторых особых случаях оно может оказаться или злом, или чем-то ненужным, или мешающим какому-то большему благу, то есть, как явствует из вышесказанного (2), стать тем, что по своей сущности противно предмету обета. Следовательно, в таких случаях необходимо принять решение о том, что обет соблюдаться не должен. Притом если принимается абсолютное решение о том, что этот вот конкретный обет соблюдаться не должен, то это называется «освобождением» от обета, а если вместо него налагается какое-то другое обязательство, которое должно соблюдать, то обет считается «измененным». Понятно, что проще изменить обет, чем освободить от него, однако Церковь вправе принимать как то, так и другое решение.

Ответ на возражение 1.Скот, который по закону предназначался в жертву, считался святым с того момента, как он становился предметом обета, поскольку обет освящал его как то, что принесено для поклонения Богу, и по этой причине он не мог быть заменен, что подобно тому, как и ныне никто не вправе заменить обещанное, например дом или чашу, на что-то лучшее или худшее в том случае, если оно уже было освящено. С другой стороны, то животное, которое не могло быть принесено в жертву, поскольку оно по закону не являлось предметом жертвоприношения, согласно закону надлежало выкупать. Так и сейчас в том случае, когда освящение ещё не состоялось, обет может быть изменен.

Ответ на возражение 2.Подобно тому, как человек обязан согласно естественному закону и божественным предписаниям соблюдать данный им обет, точно так же и по тем же причинам он обязан повиноваться закону или распоряжениям начальствующих. Но когда его освобождают от соблюдения человеческого закона, то это означает не то, что он не повинуется этому человеческому закону, что было бы противно естественному закону и божественному предписанию, а то, что в данном конкретном случае этот закон не является законом. И точно так же тогда, когда начальствующий предоставляет освобождение от обета, то, что было предметом обета, по его решению перестает быть его предметом постольку, поскольку он принимает решение, что в этом вот конкретном случае этой вот вещи не приличествует быть предметом обета. Следовательно, когда церковные власти освобождают кого-либо от его обета, то этим они не освобождают его от соблюдения естественного или божественного закона, но выносят решение относительно того, в чем человек ограничил себя по собственному почину и в отношении чего он не был способен учесть все обстоятельства.