Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII

Ответ на возражение 1.Те риски, которые возникают из человеческих дел, должны устраняться человеческими средствами без того, чтобы использовать божественное в человеческих нуждах. Но монах умер для мира и живет для Бога, и потому его не должно возвращать к мирской жизни под предлогом тех или иных непредвиденных мирских обстоятельств.

Ответ на возражение 2.Обет преходящего целомудрия может быть предметом освобождения, равно как и обет преходящей молитвы или преходящего воздержания. То же, что ничто не может освободить от освященного монашеством обета целомудрия, связано не с тем, что речь идет об акте целомудрия, а с тем, что благодаря монашеству этот акт становится актом религии.

Ответ на возражение 3.Пища непосредственным образом определена к сохранению личности, и потому воздержание от пищи может представлять собой непосредственную угрозу для жизни, по каковой причине обет воздержания является предметом освобождения. С другой стороны, плотское сношение непосредственно определено к сохранению не личности, а вида, и потому удерживающее от такого сношения целомудрие не несет угрозы для жизни. Если же акцидентно оно окажется опасным для человека, то эта опасность может быть устранена с помощью некоторых других средств, например, с помощью воздержания или каких-либо телесных упражнений.

Ответ на возражение 4.Ставший епископом монах не освобождается ни от обета целомудрия, ни от обета бедности, поскольку он не может владеть чем-либо как своей собственностью и должен вести себя как просто распределитель общественных благ Церкви. Не освобождается он и от обета повиновения, хотя акцидентно он и может никому не повиноваться постольку, поскольку над ним не оказывается начальствующего, что подчас случается и с аббатом монастыря, который, однако же, не освобожден от своего обета повиновения.

Слова из «Екклесиастика» [515] Принятое у католиков название «Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова». , которые приведены в качестве опровержения, по словам Августина, должно понимать в том смысле, что ни чадородие плоти, ни вообще какое бы то ни было телесное благо нельзя сравнивать с целомудрием, если рассматривать последнее как благо души. Поэтому [в Писании] недвусмысленно говорится о «целомудренной душе», а не о «целомудренной плоти».

С двенадцатым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что для изменения обета или освобождения от него нет никакой необходимости в разрешении прелата. В самом деле, человек может принять монашество без разрешения со стороны прелата. Но, становясь монахом, человек освобождается от всех данных им в миру обетов, включая обет паломничества в Святую Землю. Следовательно, для изменения обета или освобождения от него нет необходимости обращаться за разрешением к начальствующему прелату.

Возражение 2.Далее, освобождение кого-либо от обета, похоже, состоит в решении о том, при каких обстоятельствах он не должен соблюдать этот обет. Но если прелат, принимая такое решение, допустил ошибку, то давший этот обет человек, похоже, не становится освобожденным от своего обета, поскольку, как уже было сказано (10), никакой прелат не может предоставлять освобождение, которое было бы противно божественному предписанию о соблюдении обетов. И точно так же если кто-либо самостоятельно принимает правильное решение о том, что в его случае обет соблюдаться не должен, то он, похоже, становится свободным от обязательств, поскольку в тех случаях, когда обет порождает дурное следствие, он соблюдаться не должен. Следовательно, для освобождения от обета нет никакой необходимости в разрешении прелата.

Возражение 3.Далее, если бы прелат [как таковой] был полномочен предоставлять освобождение от обетов, то на это были бы полномочны все без исключения прелаты, однако не каждый прелат вправе освобождать от каждого обета. Следовательно, прелаты не уполномочены освобождать от обетов.

Этому противоречитследующее: обет, подобно закону, обязывает к тому, чтобы делать то-то и то-то. Но освобождение от [исполнения] предписаний закона, как было показано выше (II-I, 96, 6; 97, 4), возможно только по решению властей. Следовательно, то же самое необходимо и для освобождения от обета.

Отвечаю:как уже было сказано (1), обет – это обещание, данное Богу в отношении того, что Ему угодно. Затем, когда вы обещаете что-либо кому-либо, то этот кто-либо вправе решать, принимать ли ему обещаемое. Но в Церкви представителем Бога является прелат. Поэтому для изменения обетов или освобождения от них необходимо разрешение прелата, который на земельной делянке Божией решает, что угодно Богу, согласно сказанному [в Писании]: «Ибо и я… простил для вас от Лица Христова» ( 2 Кор. 2:10). Тут следует обратить особое внимание на слова «для вас», поскольку всякий раз, когда мы обращаемся к прелату за освобождением, мы должны делать это или ради славы Христовой, от Лица Которого происходит освобождение, или ради интересов Церкви, которая является Его телом.

Ответ на возражение 1.Все другие обеты даются в отношении тех или иных частных вопросов, тогда как посредством монашества человек посвящает всю свою жизнь служению Богу. Но все частное подпадает под универсальное, и потому в декрете сказано, что «если человек от временного мирского служения переходит к пожизненному монашескому служению, то его никоим образом нельзя считать нарушившим обет». Поэтому принявший монашеский постриг не обязан исполнять те обеты, которые он дал в миру, как-то поститься, молиться и тому подобные. Ведь став монахом, он умер для своей прежней жизни, в то время как для монашества неприемлемо, чтобы каждый соблюдал свои собственные служения, да к тому же и бремя монашества само по себе столь тягостно, что нет никакой нужды в каких-то дополнительных лишениях.

Ответ на возражение 2.Иные утверждают, что прелаты могут освобождать от любых обетов по своему усмотрению, поскольку каждый обет в качестве условия предполагает одобрение со стороны начальствующего прелата, что подобно тому, как обет того, кто подчинен власти другого, например сына или раба, как уже было сказано (8), в качестве условия предполагает, что отец или хозяин дает на него согласие или [по крайней мере] не возражает. Поэтому такой подчиненный вправе без зазрения совести нарушать свой обет всякий раз, когда ему дозволяет делать это начальствующий.

Но это мнение основано на ложной посылке, поскольку духовный прелат является не хозяином, а распределителем, и власть ему дана «к созиданию, а не к расстройству» ( 2 Кор. 10:8).