Иеромонах (Рыбко) - Се ныне время благоприятно

Все это – при весьма скромном вознаграждении, а иногда и вовсе без такового. Нагрузка священноинока в женском монастыре весьма высока и не сравнима с нагрузкой иеромонаха в монастыре мужском.

До революции решением Синода духовниками в женские монастыри назначались только белые священники. Эта мера, долженствовавшая, на первый взгляд, оградить иноков от соблазнов, много способствовала упадку духовной жизни женских монастырей. Преподобный Исаак Сирин говорит, что желающий жить монашеской жизнью духовным руководителем должен иметь монаха, так как белые священники не знают и не понимают этой жизни, поэтому руководителями в ней являться не могут. Предполагалось, что священники будут совершать богослужения и требы, духовным же окормлением сестер займутся старицы-схимницы. На деле же духовно опытных стариц-схимниц не хватало, а в большинстве монастырей не было вовсе. В результате обязанности по духовному окормлению сплошь и рядом стали принимать на себя игумении, что отрицательно отразилось как на духовной, так и на административной жизни вверенных им обителей. В лучшем случае, духовное окормление поручали духовникам из белых священников. Но они, как уже говорилось, в редких случаях понимали эту жизнь и, не понимая, что такое душевный подвиг и в чем его отличие от телесного, редко могли дать трезвый, деятельный совет.

Духовная жизнь в женских монастырях все более и более приходила в упадок. На Монашеском съезде 1909 года выяснилось, что к началу XX века в России осталось всего четыре общежительных женских монастыря, остальные стали своекоштными, некоторые же распались совсем. Это время почти не явило нам опытных игумений или подвижниц. Хотя справедливости ради надо заметить, что женское монашество разделило судьбу гонимого безбожниками русского духовенства и дало немало преподобномучениц и преподобноисповедниц. Однако их возрастили и приготовили к мученичеству, к сожалению, не опытные духовники, а скорби и гонения.

После 1917 года сама жизнь отменила многие решения Св.Синода. Будем надеяться, что священноначалие возрождающейся после гонений Русской Церкви не повторит ошибку иерархов синодального периода. Иначе, если рассуждать так, как рассуждала иерархия прежняя, не следует ли вообще запретить иеромонахам «во избежание соблазнов» окормлять лиц женского пола моложе 70 лет?

Ныне в женские монастыри наряду с белыми священниками свободно назначаются священноиноки, причем игумении предпочтительно просят назначать последних. Как удаление иноков от духовного окормления женских обителей существенно послужило к упадку женских монастырей, так и возвращение их, надеемся, послужит восстановлению женского монашества.

Итак, иеромонах приглашен в женский монастырь духовником. Как он должен это воспринять? Прежде всего – как послушание. Если спрашивается его мнение и добровольное согласие, настоятельно рекомендуем попытаться избежать такого назначения. Прежде всего потому, что духовничество, являясь само по себе крестом, в женском монастыре – крест сугубый. Наместник одного из известнейших монастырей поведал нам, что, когда священноначалие предложило ему выбор: быть наместником в возрождающемся мужском монастыре или духовником в таком же женском,– он предпочел многотрудные, связанные с хозяйственной деятельностью обязанности в мужской обители обязанностям духовничества в женской, чтобы избежать бесконечных проблем с игумениями и насельницами. До этого назначения он был известным духовником в Троице-Сергиевой Лавре, стяжавшим духовную опытность и рассуждение.

Объясним. Кроме колоссальной физической нагрузки, о которой уже упоминалось, играет свою роль женская психология и то, что женщина является более страстным существом, чем мужчина; «с умом более слабым» (свт. Василий Великий). Следовательно, в духовной жизни у женщин проблем больше, а первым, кто с этими проблемами сталкивается, является духовник.

Следующее обстоятельство, которое необходимо учитывать,– это наличие в женском монастыре игумении, далеко не всегда высоко-духовной, обладающей в обители всей полнотой власти, ничем не ограниченной; так что, хотя номинально священник подчиняется архиерею и даже носит почетное звание настоятеля монастырского храма, он фактически должен во всем считаться с игуменьей и во всем подчиняться ей. Нам известны игуменьи, которые открыто утверждают, что в монастыре архиереи – они сами.

Далее. Да не думает ни один священноинок, что, поскольку он за послушание принял некоторым образом особенное служение, то Господь освободит его от плотской брани. Вредная иллюзия! Даже если раньше, будучи насельником мужского монастыря, он и чувствовал себя в некотором умиротворении, то оказавшись в монастыре женском, почти наверняка, рано или поздно, подвергнется нападению плотских помыслов и искушений.

«Авва Антоний Великий говорил: „Не дадим монаху ходить туда, где находятся женщины, чтобы он имел дерзновение с ними, исключая тех, кои имеют силу от Бога. Ведь если видеть женщин, они не оставляют человека спокойным в келье“. Некто сказал ему: „Стоит ли ходить к ним, чтобы их утешать?“ Старец сказал ему: „Если ты приял Духа, то иди, иначе я не желаю, чтобы ты ходил туда“»..

Ни возраст, ни духовный опыт, ни какие бы то ни было меры предосторожности от браней не освободят. В лучшем случае, несколько ослабят их. Блудная брань, являющаяся вообще крестом любого инока, в женском монастыре будет присутствовать постоянно, в том или ином виде, примет особо изощренные формы. Для нападения на инока диавол особенно эффективно пользуется женской глупостью и безрассудством. «Женщина руководится чувствами падшего естества, а не благоразумием и духовным разумом, ей вполне чуждыми. У нее разум – служебное орудие чувств. Увлекшись чувствами, она весьма скоро заражается пристрастием не только к иноку юному и зрелых лет, но и к старцу,– делает его своим идолом, а впоследствии сама по большей части делается его идолом. В женщине преобладает кровь; в ней с особенною силою и утонченностью действуют все душевные страсти, преимущественно же тщеславие, сладострастие и лукавство. Последней прикрываются две первые»..

Если в мужской обители есть куда бежать и где спрятаться, то в женской бежать некуда и большей частью не с кем даже посоветоваться и поделиться. Уходить же по причине встретившейся брани из обители, где священноинок несет послушание по воле священноначалия, неправильно. Это будет схождением с креста. Все должно претерпевать с верой.