Джонатан Хайдт - Стакан всегда наполовину полон! 10 великих идей о том, как стать счастливым

Эта классификация уже вдохновила ученых на интереснейшие исследования и расширила диапазон идей. И вот моя любимая идея: работай над своими сильными сторонами, а не над слабостями. Сколько из ваших новогодних обещаний касаются исправления недостатков? И сколько таких решений вы принимаете несколько лет подряд? Трудно изменить аспект своей личности одним лишь усилием воли, а если вы решили поработать над каким-то недостатком, процесс, вероятно, не принесет вам особого удовольствия. А если вы не будете получать ни удовольствия, ни подкрепления, то скоро сдадитесь, если, конечно, не обладаете силой воли Бенджамина Франклина. Но ведь нет необходимости быть совершенством во всем. Жизнь постоянно дает возможность применить один инструмент вместо другого, и зачастую сильная сторона помогает обойти слабую.

Я читаю курс позитивной психологии в Виргинском университете, и зачетный проект состоит в том, чтобы стать лучше, задействовав все инструменты психологии, а потом доказать, что тебе это удалось. Это получается примерно у половины студентов каждый год, и те, у кого получилось лучше всего, обычно применяют к себе либо когнитивно-поведенческую терапию (да-да, это помогает!), либо задействуют какую-то свою сильную сторону, либо делают и то и другое. Например, одна моя студентка сокрушалась, что не умеет прощать. Ее внутренняя жизнь была посвящена навязчивым воспоминаниям о том, как ее обидели ближайшие друзья и родные. Студентка решила, что для зачетного проекта нужно опереться на свою сильную сторону – умение любить: каждый раз, когда она ловила себя на том, что опять скатывается в размышления о себе как жертве, она заставляла себя вспомнить об обидчике что-то хорошее, и это вызывало вспышку теплых чувств. Каждая такая вспышка гасила ее гнев и временно освобождала от воспоминаний об обидах. Со временем этот трудоемкий ментальный процесс вошел у нее в привычку, и ей стало легче прощать обиды (что она и доказала, продемонстрировав дневник, который вела, чтобы отслеживать прогресс). Наездник выдрессировал слона, предлагая ему вознаграждение на каждом этапе.

Другой пример потрясающего проекта – работа студентки, недавно перенесшей операцию на мозге по удалению раковой опухоли. Джулии был 21 год, когда оказалось, что шансы остаться в живых у нее пятьдесят на пятьдесят, не больше. Чтобы совладать со страхом, она решила опереться на свою сильную сторону – жизнелюбие. Она составляла списки интересных мероприятий в университете, красивых пешеходных маршрутов и парков в расположенных неподалеку горах Голубой хребет. Этими списками она делилась с соучениками, а в свободное от занятий время ходила гулять в горы и приглашала друзей и однокурсников. Многие говорят, что несчастье учит человека ценить каждый день и брать от жизни всё, и когда Джулия приняла осознанное решение культивировать у себя жизнелюбие как природную сильную сторону, у нее это очень хорошо получилось (она и сегодня полна жизнелюбия).

Похоже, добродетель требует большой работы, и так и есть. Но если добродетель переосмыслить как мастерство в какой-то области, которого можно добиться, если тренировать в себе отдельные достоинства, причем эти тренировки приносят удовольствие сами по себе, работа становится больше похожа на «поймать войну» по Чиксентмихайи, а не на каторгу. Такая работа сродни вознаграждению по Селигману: она полностью захватывает, заставляет бросить на нее все силы, опираясь на то, что ты лучше всего умеешь, позволяет самозабвенно погрузиться в то, что ты делаешь. Франклин был бы доволен: гипотеза добродетели жива-здорова, просто надежно прячется за ширмой позитивной психологии.

Добродетель – сама себе награда, однако это очевидно только для тех добродетелей, которые приятны их носителю. Если в число твоих достоинств входят любознательность и любовь к обучению, тебе, естественно, нравится культивировать в себе мудрость – путешествовать, ходить по музеям и на популярные лекции. Если в число твоих достоинств входят благодарность и умение ценить прекрасное, то ощущение причастности к чему-то высшему, возникающее при созерцании Большого каньона, тоже доставит тебе удовольствие. Но наивно полагать, что поступать правильно всегда приятно. Подлинная проверка гипотезы добродетели состоит в том, чтобы посмотреть, остается ли она истинной даже при узколобом современном понимании нравственности как альтруизма. Забудьте все эти глупости про мастерство и рост. Правда ли, что если действовать вопреки своим интересам, но на благо ближним, даже если не хочется, – это все равно полезно, хорошо и приятно для меня? Мудрецы и моралисты всегда отвечали на этот вопрос безоговорочным «да», но задача науки – определить, когда это так и почему, собственно.

И религия, и наука первым делом дают простой и неудовлетворительный ответ, но затем переходят к более тонким и интересным объяснениям. Для религиозных столпов простой выход из положения – напомнить о божественном воздаянии в загробной жизни. Твори добро, потому что Бог карает грешников и вознаграждает праведников. У христиан это ад и рай. У индуистов – безличный механизм кармы: Вселенная воздаст тебе в следующей жизни тем, что ты родишься высшим или низшим существом в зависимости от того, насколько добродетельно жил.

Не мне судить, есть ли Бог, рай и загробная жизнь, но как психолог я имею право указать, что вера в посмертную справедливость – это сразу два симптома примитивного нравственного мышления. В двадцатые годы великий психолог Жан Пиаже, изучавший развитие человека, смиренно опустился на колени, чтобы поиграть в камешки и стеклянные шарики с детьми, а в процессе составить схему их нравственного развития (Пиаже, 2006). Он обнаружил, что по мере развития у ребенка все более детального понимания, что такое хорошо и что такое плохо, ребенок проходит фазу, когда многие правила словно бы обретают святость и незыблемость. В эту фазу дети верят в «имманентную справедливость» – справедливость, заключенную в самом поступке. На этом этапе они думают, что если нарушить правила, даже случайно, с ними случится что-то плохое, даже если о нарушении никто не узнает. Имманентная справедливость проявляется и у взрослых, особенно когда нужно объяснить, почему кого-то постигла тяжелая болезнь или несчастье. Исследование представлений о причинах болезней в разных культурах (Shweder et al., 1997) показывает, что три самых частых объяснения – это биомедицинские причины (физические факторы, вызвавшие болезнь), межличностные причины (болезнь вызвана колдовством из-за зависти или конфликта) и моральные причины (болезнь вызвана поступками человека в прошлом, в особенности нарушениями пищевых и сексуальных табу). Большинство носителей западной цивилизации на сознательном уровне прибегают к биомедицинским объяснениям, а остальными двумя пренебрегают, но, случись им заболеть и задаться вопросом «Почему я?», они зачастую первым делом ищут ответ в собственных грехах. Очевидно, вера, что Бог или судьба распределит награды и наказания за хорошие и плохие поступки, – это космическое обобщение нашей детской веры в имманентную справедливость, которая, в свою очередь, обусловлена нашей одержимостью идеей взаимности.