Лариса Парфентьева - 100 способов изменить жизнь. Часть первая

Человек всегда хочет расти. Вбок, вкривь, куда угодно. Если человек не растет, он деградирует. Точка.

Именно поэтому так важно постоянно развиваться в своем деле. Если мы не прилагаем усилий и не усложняем задачу каждый день, мы деградируем.

Есть одно слово, которое нужно вычеркнуть из всех словарей успеха. И это слово – талант. Оно очень вредное, потому что многие оправдывают им свое бездействие и лень. Залегая перед телевизором, они говорят: «У меня нет никаких талантов, поэтому выдающийся успех мне не светит».

Вот вам история одного педагогического эксперимента. Венгерский педагог по имени Ласло Полгар долгое время изучал детство гениальных людей. В частности, он исследовал ранние годы Моцарта, которого традиционно приводят в пример, когда говорят о детях-вундеркиндах.

Ласло изучил биографию Моцарта вдоль и поперек и пришел к выводу, что гений Моцарта был… результатом воспитания. Отец Вольфганга Леопольд сам был скрипачом и занимался с маленьким мальчиком сутки напролет. Моцарт учился игре на скрипке, клавесине, изучал пение, теорию музыки и сочинительство. Уже в четыре года он самостоятельно играл на фортепиано большие фрагменты, а в пять лет сочинил первый концерт для клавесина.

Полгар несколько лет изучал биографии великих и, как он говорит в книге «Как вырастить гения» [33] Polgár L. Nevelj zsenit! (Bring Up Genius!), 1989. , был абсолютно уверен, что при правильном воспитании можно любого ребенка превратить в вундеркинда.

Итак, Ласло решил провести «эксперимент» в собственной семье. В 1969 году у него и его жены Клары родилась дочь Сьюзан. Пока Ласло думал, в какой области из девочки можно воспитать гения, та случайно нашла в шкафу шахматы отца… И это решило ее судьбу.

Ласло и сам очень любил играть в шахматы, а тут решил воспитать шахматного гения. Он занимался со Сьюзан по 8–10 часов каждый день. Позже она стала гроссмейстером и достигла второй строчки женского рейтинга.

В ноябре 1974 года у четы Полгар родилась София, которая тоже стала успешной шахматисткой.

Но всех превзошла Юдит, которая родилась в 1976 году. К этому времени Ласло уже, можно сказать, поставил производство гениев на конвейер. Юдит стала самой известной шахматисткой в мире и первой женщиной в десятке мирового рейтинга.

Однажды ее спросили:

– Могли бы вы стать настолько хороши в чем-то еще, кроме шахмат? Например, в математике?

– Если бы я потратила на это столько же времени, сколько на шахматы, возможно, я была бы великолепна почти во всем.

В книге Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры» [34] Гладуэлл М . Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего? М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014. рассказывается о том, что выдающийся успех – следствие 10 тысяч часов, потраченных на практику.

«Чем внимательнее психологи изучают карьеры одаренных личностей, тем понятнее становится, что меньшую роль в успехе играет природный талант, а основную – подготовка», – пишет Гладуэлл. Вот небольшая часть статьи, вышедшей на Forbes.ru, в которой рассказано о сути исследования.

То, что мы называем талантом, – результат сложного переплетения способностей, благоприятных возможностей и случайно полученного преимущества. Если белые вороны выигрывают благодаря особым возможностям, подчиняются ли эти возможности какой-нибудь закономерности? Как выясняется, да.

Двадцать лет назад психолог Андерс Эриксон вместе с двумя коллегами провел исследование в Академии музыки в Берлине. Студентов-скрипачей разделили на три группы. В первую вошли звезды, потенциальные солисты мирового класса. Во вторую – те, кого оценили как перспективных. В третью – студенты, которые вряд ли могли бы стать профессиональными музыкантами, в лучшем случае – учителями музыки в школе. Всем участникам задали один вопрос: сколько часов вы практиковались с того момента, как впервые взяли в руки скрипку, и до сегодняшнего дня?

Почти все студенты начали играть примерно в одном возрасте – лет в пять. Первые несколько лет все занимались около двух-трех часов в неделю. Но лет с восьми стали проявляться различия. Лучшие студенты упражнялись больше всех остальных: к девяти годам по шесть часов в неделю, к 12 – по восемь часов, к 14 – по 16, и так до 20 лет, когда они стали заниматься – то есть целенаправленно и сосредоточенно совершенствовать свое мастерство – более чем по 30 часов в неделю. К 20 годам у лучших студентов набиралось до 10 тысяч часов занятий. В багаже середнячков было 8000 часов, а у будущих учителей музыки – не более 4000.

Затем Эриксон с коллегами сравнили профессиональных пианистов и пианистов-любителей. Была выявлена та же закономерность. Любители никогда не занимались более трех часов в неделю, поэтому к 20 годам у них за плечами было не больше 2000 часов практики. Профессионалы, напротив, каждый год играли все больше и больше, и к 20 годам каждый из них имел в багаже по 10 тысяч часов упражнений.

В качестве доказательства Гладуэлл приводит Моцарта, который написал первый концерт в 21 год. Однако к этому времени он сочинял музыку уже десять лет. Бобби Фишер стал гроссмейстером после девяти лет практики. Билл Гейтс тоже провел за программированием на компьютере примерно 10 тысяч часов, после чего смог сделать значительный скачок вперед.

А теперь вспомните Андре Агасси. Уже в 16 лет он вошел в число ста лучших теннисистов мира. В 19 лет заработал больше двух миллионов долларов и стал третьим в рейтинге Ассоциации теннисистов-профессионалов. За свою игровую карьеру выиграл 60 индивидуальных турниров и восемь турниров Большого шлема.

Когда я смотрю, как играет Агасси, мне хочется спросить у него: «Эй, парень, как тебе это удается? Тебя что, поцеловал какой-то теннисный бог? Или ты родился с ракеткой в руке? А может, в детстве в твоей коляске был подвешен теннисный мячик?»

Звучит немного бредово, правда?

Но вот что пишет в книге «Без жалости к себе» [35] Ларссен Э. Б . Без жалости к себе. Раздвинь границы своих возможностей. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. Эрик Ларссен.

Отец теннисиста Андре Агасси был боксером и представлял Иран на Олимпийских играх. Позднее он переехал в США и работал сторожем на теннисном корте в одном из отелей Лас-Вегаса.

Все свободное время Майк Агасси посвящал теннисным тренировкам своих детей. Трое старших тренировались каждый день с теннисной пушкой, которую их отец усовершенствовал, увеличив скорость подачи мячей. Когда в 1970 году родился младший, Андре, Майк уже отшлифовал свои методы тренировки. Он подвесил теннисный мячик над кроваткой сына, чтобы развить зрительно-моторную координацию. Как только Андре научился ходить, он привязал теннисную ракетку к его руке. Когда мальчику исполнилось два года, он научился подаче навылет уже на большом теннисном корте.