Дэвид Тзор - Стратегия черепахи. Простые истины, обращающие неминуемое поражение в неожиданный успех

– Получается, что быть настоящим – это быть подлинным? И опять – тогда что такое «быть подлинным»? Такое ощущение, что мы постоянно крутимся в круге определений и каждый раз, когда нам что-то непонятно, добавляем еще одно определение. Такое же непонятное.

– Вы абсолютно правы! Сегодня сложнее обсуждать такие понятия, как «подлинный» и «настоящий». Последние исследования в области деятельности мозга и сочетаний наших чувств говорят о том, что мы представляем собой сложные алгоритмы, приспособленные к самообучению, подражанию и даже манипулированию. Раньше считалось, что организм – это независимая единица, автономная и самостоятельная. А оказалось, что это система алгоритмов, главная цель которой – заставить людей каждую секунду своей жизни принимать решения. То есть нашу жизнь стоит рассматривать как одну большую арену, которая требует от нас принятия этих решений. Наш мозг – то самое место, где разворачивается эта драма. Он предназначен не для того, чтобы щелкать загадки вселенского масштаба, как орешки, препарировать пьесы Шекспира или наводить мосты и конструировать электрические машины. Все это побочный продукт работы мозга. Единственное предназначение этого органа – принятие решений. Кстати, он не такой уж и умный и не всегда работает нам на благо. Он, ясное дело, ничего не хочет, но в переносном значении можно сказать, что он запрограммирован на то, чтобы человеческий организм продолжал принимать решения. Поскольку без драматических решений невозможна жизнь. С молоком матери мы впитываем, что для полноценной жизни мы должны принимать решения, намного больше решений, чем любые другие млекопитающие. У животных другие механизмы принятия решений. Более простые алгоритмы, которые неизменно повторятся раз за разом, они называются «инстинкты». У нас, у людей, есть мозг. Но это не означает, что мы не подвержены алгоритмам, которые априори принимают за нас некоторые решения. И все это на обширном фоне чувств, передающих нам ощущение того, что принятое нами решение – прямой продукт нашего желания. Нашего свободного желания!

Мужчина вздохнул, взглянул на Марка и продолжил:

– Романтика принятия самостоятельного свободного решения определяет уникальность человека, его свободы, личность, аутентичность – все то, что сотни лет занимает умы философов и мыслителей. Однако она разбивается о последние научные открытия. Тут вы правы, да. Тяжело держаться за этот выступ в скале, называемый индивидуальностью, опираться на постулат собственной уникальности и единственности, когда, возможно, во всем этом нет ни капли тебя самого. Присущего только тебе и именно тебе. Вместе с тем, когда мы пытаемся определить это понятие, мы предполагаем, что «индивидуальность» означает «цельность». Долгие годы психологи и философы пытаются найти определение тому первоисточнику, который невозможно разделить. И большинство определений подразумевает примерно одно и то же. Это единое когерентное начало, которое, однако, следует рассматривать с разных точек зрения. Во‐первых, что видят люди, когда смотрят на меня? Понятно, что это огромная часть, которую мне не удается понять, но эта часть определяет отношение других ко мне. Во‐вторых, как я хочу, чтобы меня воспринимали люди? Что скажут обо мне? Какое впечатление я хочу произвести? Дополнительный критерий – группа самых личных мыслей о самом себе. Как вы видите себя? Что вы на самом деле думаете о самом себе? До этого момента все ясно, да? Тут нет никаких тайн.

– Понятно.

– На интуитивном уровне мы воспринимаем другого целостно, если три упомянутых нами критерия сочетаются гармонично, а не противопоставляются друг другу. Человек, у которого эти критерии сочетаются таким образом, воспринимается нами как настоящий человек. Это гармоничная личность. Четвертый и последний критерий – кто я сам для себя.

Это критерий, дающий вам смысл. Ответ на вопрос, для чего это все, – произнес мужчина и обвел рукой пространство вокруг. – Это критерий, который должен дать вам ответ на вопрос, что вы делаете в этом мире, почему вы живете и почему вы называете это жизнью. Это очень личный вопрос, на него нет правильных или неправильных ответов. Есть только ситуация, в которой или есть ответы, или их нет.

Вспомним буддистов. Они полагают, что вы – это не ваши мысли, а тот, кто думает. Вы – это не ваши влюбленности, потому что вы – тот, кто их чувствует. Вы, понятное дело, не то, что принадлежит вам, и не то, что выделаете. Согласно Будде, сущность настоящего человека – его жизнь. Настоящий человек проживает свою жизнь саму по себе, и она, вот она – сущность! Черепаха из нашей притчи – необычная. Она отказывается относить себя к категории знакомых нам черепах. Ведь обычная черепаха, известная нам, не стала бы бросать вызов зайцу и уж точно не согласилась бы участвовать в гонке. Эта черепаха не утверждает, что она обычная черепаха из древней династии черепах, и раз за разом бросает нам вызов, отказывается вести себя так, как это от нее ожидается. С самого начала она не принимает то, что она должна проиграть зайцу. Эта конкретная гонка черепахи на самом деле подчеркнула ее отличие. Ее действие – это ее сущность. Факт того, что мы уже несколько часов говорим о ней и ее поведении, свидетельствует о том, что она настоящая.

– Да, похоже на то.

Мужчина улыбнулся:

– Продолжим? Мне кажется, вы устали.

– Физически – да, но мой разум никогда не был настолько ясным. Да, продолжайте.

– Возможно, нам стоит задаться и таким вопросом: а тренировалась ли черепаха перед этим состязанием? Могла она двигаться быстрее или медленнее? Как по-вашему, Марк?

– Нет.

Мужчина победоносно хлопнул в ладоши:

– Правильно, нет! Я тоже так думаю. Черепаха всегда была одной и той же и всегда двигалась с одной и той же скоростью. Заяц вступил в гонку, но он не знал своего места в гонке, – вместо того, чтобы бежать, он был слишком занят тем, чтобы следить за черепахой. А черепаха всегда знала, где она находится и куда направляется. Знаете, Марк, иногда я задаю себе один очень непростой вопрос: всегда ли я знаю, куда я иду? А как насчет вас – вы всегда знаете, куда идете? Например, куда вы направляетесь сейчас?

– В Лондон, – без улыбки ответил Марк.

– Это могло бы звучать повеселее. Похоже, вы не слишком рады попасть туда. Я‐то думал, вы скажете «домой».

Помолчав немного, Марк тихо сказал:

– Вы правы, радость меня не переполняет. Есть вещи, с которыми я должен разбираться. На работе и дома. Это все непросто. Всегда есть препятствия – они повсюду, на каждом шагу.

– Да, я обратил внимание, что вы получили непростое письмо. Извините, я не хотел подглядывать, просто увидел выражение вашего лица.